нет, экспансия не ваша дорога. Пусть над этим кумекают какие-нибудь обезьянки наверху, или, допустим, птички.
Итак, вы живете и никого не трогаете. Кушаете в меру, ведете аскетический образ жизни, не мешаете лесу вокруг, расти и стареть. Вы даже мечтаете, что когда-нибудь вступите с ним в симбиоз. Повиснете на нем, как лиана на гигантском баобабе. Возможно, лес вас станет лелеять, или, по крайней мере, терпеть, как и до этого.
И вроде все к тому. С соседями вы в мире, потому что они далеко… В смысле, они и не соседи вовсе. Ваше племя-цивилизация идет своей дорогой. Она узенькая, эта дорога, но она своя. Бывают всякие напасти. Некоторые накатывают синхронно, кое-какие неожиданно. Разливы рек, наводнения, нашествия полосатых муравьев. Все это можно пережить, если не строить совсем амбициозных планов. Даже с полосатыми муравчиками можно бороться; в конце-концов, они пришли и ушли. Разумеется, встречаются хищники куда крупней муравьев. Есть довольно злобные, и не прочь попробовать человечину. Но со всеми можно бороться. Бороться и побеждать. У вас в черепе, все ж, логическое устройства по вычислению и предсказанию будущего. Оно много тяжелей, чем у какого-нибудь кота-древолаза. А значит, есть сети, ямы-ловушки, а уж против совсем упитанной всячины – стрелы с наконечниками, измазанными о языковые железы лягушки-свистка.
Потом приходит то, что вы не ждали – Чудовище.
Никакие стрелы его не берут, сети не останавливают, а любые вырытые ямы-ловушки для него малы. Чудовище ненасытно. Оно похищает и есть людей десятками. Может просто давить: явно развлекается, качает мышцы.
Вы обращаетесь к богам и духам Леса. Но они отворачиваются. Им стыдно. Они не могут справиться с Чудовищем. Оно сильнее.
Многие его видели и даже остались жить. Чудовище не стесняется людей. Говорят, оно похоже на тигра, потому что обросло шерстью и полосатое, как тигр. Но у него совсем нет лап. Зато и без них оно может лазать по деревьям. Так что больше всего оно похоже на змею. Очень-очень большую. Но в отличие от других больших змей, которые, конечно же, меньше, оно еще и очень быстрое. И его никак не получается подстеречь, как других змей. Когда те валяются не шевелясь, переваривая съеденное. Если даже Чудовище сжирает десять взрослых людей, оно все едино, остается таким же стремительным и смертельным.
Это проверено, потому что…
Потому что, когда старые боги и духи не помогли, вы пробуете другой, новый путь. Вы даете Чудовищу собственное имя. Красивое и страшное имя. Теперь оно зовется Ие-Чи-Ри-Ки-Ки.
Вы приносите ему дары, приносите пищу. Другую, не людей. Но оно не принимает. Тогда вы приводите и людей тоже, но только мало, меньше, чем чудовище Ие-Чи-Ри-Ки-Ки сжирало до того. Потому что если приводить столько же, или больше, все молитвы теряют смысл. Ваша цивилизация жива, покуда в ней наличествуют люди. Не станет их – не станет и цивилизации.
Ие-Чи-Ри-Ки-Ки принимает дары из живых людей. Но этого ему мало.
И тогда снова встает вопрос. Что делать дальше?
43. Штаб-врач Дар Гаал. Незафиксированные хроники.
– Извините, профессор Дорнель, мне вот жутко интересно. А почему мы работаем именно с голованами?
Вообще-то вопрос у меня назревал давным-давно, с самого начала. Просто не решался спросить. И под-смысл вопроса был вовсе не в том, почему именно с этим видом живности, а не с какими-нибудь мышами-лягушками. Тут все ясно-понятно: голован попросту умнее. Под-вопрос был в другом. Почему не…
– А вы, что, Дар, желает поработать по-настоящему? – покосился на меня профессор Мадисло. И, Выдувальщик свидетель, но глаза его блеснули. «По-настоящему» – вот как это у него именуется!
– Если только с явными врагами, – сказал я уклончиво. – А так…
Дорнель Мадисло посмотрел на меня оценивающе. Я видел только глаза: оба мы были в марлевых повязках. Врачи, массаракш и массаракш!
– Знаете, Дар Гаал, вот другому не ответил бы, но вам… В конце-концов, вы мне ассистируете, а ассистентам положено доверять. К тому же, я очень надеюсь, что мы надолго продлим наше совместное творчество.
«А, вот как, это ныне называется – «творчеством», – констатировал я. Марля маскировала мои эмоции: я был ей благодарен.
Впрочем, профессора, кажется, абсолютно не волновали мои эмоции и переживания, он попросту приписывал мне свои.
– Так вот, ассистент Дар, все просто, – Мадисло подмигнул. – В этой жизни не всегда следует идти прямым путем. Иногда надо лавировать. Я вот не военный, но знаю, что бомбовоз, все-таки сильнее танка. А почему? Да потому, что бомбовоз много-много маневреннее. Вот и в жизни тоже иногда надо, как в войне.
Пока профессор углубился в тактику, о которой ведал, явно, смутно, и в житейскую мудрость, видимо наработанную собственным опытом коридорно-академических интриг, я размышлял.
С точки зрения этой самой житейской мудрости, спрашивать мне вовсе было не надо. Меньше знаешь – крепче спишь, как советует та же самая военно-житейская мудрость. Но все-таки меня это очень интересовало. В конце-концов, мы работали под патронажем Министерства Внутренних Дел, а не только Имперской Академии. Под покровом министерства, да еще во время не закончившейся войны вполне получалось работать – ставить эксперименты – не только на каких-то круглоголовых псах. Можно ведь было…
Но профессор, наконец, и сам добрался до прямого ответа.
– Дар Гаал, конечно же мы могли бы сразу задействовать врагов, но… Понимаете, Дар, мне, честное слово, хочется продвинутся и в науке тоже. Выпустить монографию, защитить… Ну, вы понимаете. Но вы хоть догадываетесь, Гаал, насколько наша имперская наука консервативна? Там же одни динозавры! Вот поверьте на слово. И потому… Короче, если эксперименты и опыты будут проведены на людях, то никакая диссертация не пройдет. К тому же, она будет засекречена. И что же мне тогда и академиком становиться секретно, что ли? – профессор снова подмигнул.
До сих пор не знаю, был ли Дорнель Мадисло и вправду таким циником, или попросту напускал на себя, для значимости? Наверное, тут было по чуть-чуть и того и другого. Но вот добряком он не был, это уж точно.
44. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Многие смельчаки отправлялись на сражение с Ие-Чи-Ри-Ки-Ки. Брали с собой стрелы, сети, лопаты для копания ям-ловушек. Никто не возвратился. И никто не нашел от них ничего. От них самих, в смысле. Потому что луки, стрелы, сети, лопаты и даже вырытые ямы-ловушки иногда находили. Иногда ямы-ловушки даже были вырыты полностью и по всем правилам. Только они были пусты.
Потом тигро-змей Ие-Чи-Ри-Ки-Ки снова приходил к вашей цивилизации-племени и наедался до отвала. Порой он спускался с дерева, иногда приползал по земле. Исхода это не меняло.
Да, конечно, чтобы быть таким сильным и прожорливым Ие-Чи-Ри-Ки-Ки надо быть не просто продуктом греха тигра и змеи-анаконды, надо самому быть духом. Духом, воплощенным в неуничтожимую, но все же живую плоть. Именно потому ваши проверенные друзья-духи и боги предков застыдились и ушли. Они уже стары, ваши боги, у них нет силы одолеть того, кто смог породить Ие-Чи-Ри-Ки-Ки и вселиться в его плоть. Потому, вы могли бы тоже сдаться и не тянуть лиану. Отправиться на чужой ужин, всем племенем разом. Пусть будет, что будет. Если предрешено.
Вы могли бы. Могли бы, если бы были просто племенем. Но вы – цивилизация. А цивилизации должны жить. Так велит самый большой и сильный дух. Тот, что витает над джунглями, тот, что освещает и греет лес.
Вы напрягаетесь. Пусть у смельчаков не получилось. Но у цивилизации есть не только прямые пути. Ваши боги с ручными духами застыдились и спрятались, но их можно задобрить. Можно позвать. И можно услышать. Если вы их задобрите хорошо – они посоветуют. Просто, надо просить и просить. Не отчаиваться. Верить в собственных духов, в их силу. Верить так, чтобы эта сила вернулась.
Когда-то получается. Духи снисходят. Возвращают свой лик на место и говорят. Колдун слышит и
