запоминает. Потом он делает.
В сложнейшем многообразии живого леса вокруг имеется Существо. Оно не простое. Оно – перевертыш. Наверное, оно тоже дух. Дух, любящий менять свои отражения и перевоплощаться. Но для перевоплощения ему нужны зеркала. Живые и разные зеркала. Надо сделать так, чтобы в одном из воплощений Существо- Дух полюбило лик человека. Существо зовут Круку-Круку, что значит, Всегда Разный.
Когда это Круку-Круку полюбит лик человека и станет жить в его зеркале, надо сделать, чтобы его следующим зеркалом стал Ие-Чи-Ри-Ки-Ки.
Дух-Существо Круку-Круку любит перевоплощения и новые отражения себя. Но когда Круку-Круку надоедает старое зеркало, оно его разбивает и забирается в новое. И значит, если все будет правильно, а ваши духи в это верят, то рано или поздно Существо-Дух Круку-Круку призовет к себе новое зеркало – Ие- Чи-Ри-Ки-Ки. Затем оно войдет в него, но конечно разобьет старое зеркало – лик человека. Бояться не надо. Один человек – это не цивилизация, и даже не племя.
Надо просто помнить, что Круку-Круку – Существо-Перевертыш. Когда-нибудь ему надоест новое отражение в зеркале, и зеркало разобьется. Круку-Круку уйдет еще куда-нибудь. Но не забудьте, всё в мире идет по кругу и замыкается в круг. Вам надо чтобы Круку-Круку был всегда под рукой, ибо только он способен справиться с Духом-Чудовищем Ие-Чи-Ри-Ки-Ки.
45. Голован по кличке Гекрс. Собачьи метки там и тут.
Вот чему моя мягкая сущность действительно от людей научилась, так это оценке времени. Понятно, не только моя. Всей малой стаи. Но каждая все-таки в разной мере. Оно и понятно. У народа голованов ведь как? Ночь – день, ночь – день. Ночью охота на спящую дичь. Бери ее тепленькой, откусывай с хрустом головы дремлющим пташкам: они ночью и кудахтать-то побаиваются. Окружай, остановившихся на дрему, жирафчиков: если и побегут, то сослепу все едино ноги да шеи по-переломают – далеко не скроются. Днем охотимся за подвижной. Той, что ночью затаилась так, что днем не найти. Эх! Гав-пригав! Чудесное это дело – загон каких-нибудь кабанчиков среди бела дня, но под пологом родного леса.
Однако все же, поминутная выверенность, как у народа людей с их тикалками, тут не требуется. Спугнутое стадо бежит так, что слышно за километры. Ну, это если по-человечьи попугаить и считать. Короче, за сто полос препятствий, если ее мерить шагом просто вдоль, а не карячиться по всем дверно- оконным проемам и лабиринтам с бревнами. А вот народу людей, тем требуется эта самая секундная выверенность: к тому приучил бог Железа. Вот именно она моей мохнатой сущности тогда и пригодилась.
Ведь ясно же, то, что в одном случае – косточка в закутке, то, в другой раз – капкан зубов сухопутного крокодила. У народа людей все отчеканено по минутам. Туда часовой пошел, через столько-то вернется. Патруль чешет вокруг объекта вообще, считай по секундам этим. А что секунды те считать? С дыхалкой собственной соизмерил, вот и готов секундомер не хуже чем у народа людей. Даже лучше. Тот таскай с собой – карман для этого нужен – а тот, что с выдохом-вдохом состыкован, тот никуда уж не денется. И у наших сущностей к тому же, память вся при себе, не то, что у людей – выносная на листочках. Короче, если секундомер удосужился с собой самим пристыковать, тогда никакие людские шалости не страшны.
Потому, когда моя сущность со сторожем разобралась, то тут же, по шуму шагов отметила, когда патруль прочапал обувью, а по дыхалке, когда назад повернет. Кое-что вполне успелось. Например, заглянуть в гостиничные номера, к Злому Доктору. Надо бы было и к Доброму, но секундомер дыхательный, показал, что тогда точно до патруля не успеть. Да еще и до зажигания прожектора на большой вышке.
Тут даже повезло. Мягкая Пещерная Лапа вроде подсказывала, что надо будет искать только по запаху, а оказалось, что Злого Доктора вполне можно найти и по храпу. Все же, из угла с вольерами столь тонкую (на дистанции, понятно) человеческую вещь, как храп, не расслышать. Ну, а у двери гостиницы – просто «зубоскалы» в боевой колонне ревут моторами. Конечно, там снова сторож. Пришлось отвлечься на… три секунды этих людских. Ну, а потом и Злой Доктор.
Эх, жаль, не имелось времени с ним на людском наречии по-попугаить. Вот бы сущность его двуногая удивилась напоследок. И еще о чем, может, впервые по-настоящему пожалела моя собственная сущность, так о том, что нет, все же, у народа голованов, рук этих людских волшебных, с длинными пальцами без коготков. Как бы было здорово вколоть этому Доктору пару десятков его любимого зелья. Конечно, можно было бы и без зелья. Откусывать ему эти самые пальчики по одному, кости на стопе или кисти разжевывать так, со смаком. Можно было б и печень потихонечку выгрызать, и глазами следить за его мимикой. Но время! Секунды эти людские. Не хватало еще с патрулем завязаться. Не в том дела, что если напасть внезапно из-за угла, кто-то там успел бы прицельно выстрелить. Это уж вряд ли. На «рваных языках» проверено, люди довольно неповоротливы. И мозги… Толи, они у них маленькие, хотя головы вполне так большеватые. Толи наоборот, излишне тяжеловесные. Короче, в ступор они иногда какой-то впадают, и пока впали, получается многое так успеть. Выкусить, вырвать, и снова выкусить. Может, они в этом секундном ступоре со своими богами Железа и Пламени совещаются, как быть? Или там, не вспомнят что делать, без памяти своей, вынесенной на бумагу? Тем не менее, кто-то мог просто успеть выстрелить, пусть и в никуда. Поднять шум.
Стояла бы «лаборатория передовых исследований», если по-человечьи попугаить, в лесу, или там, в сельской местности, тогда бы проблем никаких. А так, все же в городе этом. Ну, а город, тут уж, как ни верти, – это вотчина людского бога Железа. Он тут вожак. Плохо моя мохнатость эту его вотчину знает. Мало ли, что как? В городе, тут всё за народ людей, все против пришлых четвероногих. Потому, лучше уж пусть будет меньше шума. Да и не стоит все способности демонстрировать. Сторож, там, или Злой Доктор, – это все же один на один. Тут люди в курсе, сами наши сущности для захвата «рваных языков» натаскивали. А вот целый вооруженный патруль. Облава, все такое. И так, наверное, с собаками будут пытаться преследовать. Конечно, если бог Железа подскажет народу людей – как. Никакая ж собака нормальная против голована не пойдет. Тем более, если он с третьим глазом. За квартал хвост подожмет и описается. Короче, вот если именно по этому поводу люди и сообразят. Что ежели толстомордик этот без причины воет, и уши поджал, то так и есть. Где-то поблизости беглый голован.
Была охота так подставляться.
Конечно, на всякий случай моя шерстистая сущность им еще и проводную связь перекусила. Пошла, так сказать-пролаять, прямиком против тамошнего бога Железа. Опасное дело. Большая Мягкая Лапа из Пещеры далековато, вряд ли умудрится помочь. Но может, этот бог Железа сочтет такое просто за собачью проделку? Ну, не наказывает же он шавок, за то, что они все столбы, Его Электрическому Величеству в угоду воздвигнутые, на каждой прогулке обделывают. Нет, не наказывает. Считает, что от безмозглых шерстистых взять особо нечего. А для народа людей мы, что те собаки. Туповатые, костоедные творения тяв-тяв. Видимо и человечий бог такого же мнения, потому как в ином случае давно бы свою паству просветил.
46. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Конечно, дотороры оперировали мистикой. Держались в ее понятиях. Нам подобное не требовалось – у нас были свои костыли. Техническая цивилизация породила собственную терминологию и отбросила мистическую трескотню, как изношенные носки. Однако здесь, вдали от чудес прирученного электричеством мира, наша понятийная база скукожилась донельзя, а мистическая составляющая уплотнилась и заполнила все нейтральное пространства. Разумеется, мы сопротивлялись как могли. У нас даже выявилась теория. Вымучилась, выдавилась по капле из диалогового режима.
– Думаю, тут все же не вирус, а паразит, – как всегда с полной убежденностью сказал Кож Зола. – Вирус бы распространился и на остальное племя, а так дрянь локализовалась исключительно в отдельном рибукаре.
– С чего вы взяли, коллега, что это рибукары? – взвился Каан. – Рибукары мифический народ и…
– Давайте о рибукарах потом! – прервал я братика. – Тут и без этнографии загадка на загадке. Что вы имеете в виду, Кож?
В принципе, я уже понял. К этой мысли мы должны были прийти так и так.
– Это паразит многостадийного профиля, – кивнул Зола. – На первом этапе он развивается в человеке, затем…
– Коллега, это все только предположение, – снова не выдержал Каан. – Откуда вы знаете, что это первая стадия? Во всех случаях не мешает добавлять слово «допустим», потому как…
– Хорошо, коллега Гаал, – ухмыльнулся главный биолог экспедиции, – пусть будет «допустим». И так, допустим, на первой стадии паразит развивается в человеке. Здесь он дорастает до определенного
