История веры и религиозных идей. Том 2. От Гаутамы Будды до триумфа христианства

§ 150. Раскол Девадатты. Последние обращенные. Будда входит в паринирвану

Источники донесли до нас скудные сведения о среднем периоде жизни Будды. В сезон дождей он проповедовал в вихарах (монастырях), не удаляясь далеко от городов. В остальное время года Будда ходил по стране в сопровождении самых преданных своих учеников и проповедовал Благой Закон. По некоторым данным, около 509 г. его двадцатилетний сын Рахула решил принять посвящение. Биографии доносят до нас предания о чудесных примерах обращения в буддизм ряда людей, например, некоего любителя загадывать загадки Якши или известного разбойника, или богатого бенгальского купца: слава Будды выходит за пределы его родного царства.

Когда Будде исполнилось 72 года (в 486 г. до н. э.), его завистливый родственник, Девадатта, потребовал передать ему управление общиной. Получив отказ, он попытался убить Просветленного — сначала руками наемных убийц, а потом сбросив на него огромный камень и даже натравив на него разъяренного слона. Девадатта создал секту и предписал своим монахам строжайшую аскезу; однако Шарипутра и Маудгальяяна смогли вернуть отступников в лоно буддизма, а Девадатта, по некоторым источникам, живьем провалился в ад. Последние годы жизни Благословенного были омрачены бедствиями, и среди них — разорение рода Шакьев и смерть Шарипутры и Маудгальяяны.

В сезон дождей 478 г. Будда и сопровождающий его Ананда обосновались в 'бамбуковом городе' Веньюграма, где Будда заболел тяжелой формой дизентерии, но справился с болезнью. Ананда уже радовался: 'Благословенный не угаснет, не дав распоряжений о дальнейшей судьбе Общины'. На что Будда сказал: 'Я преподал вам Закон сполна, не утаил от вас ни одного секрета или истины, как делают некоторые учителя, и я уже — немощный старец'. Его жизнь подошла к концу, и теперь его ученики должны были искать спасение только в Законе.

Некоторые источники[157] дополняют рассказ о последних днях Будды следующим эпизодом: вернувшись в Вайшали, Благословенный в обществе Ананды отдыхает в священном лесу Капалы и трижды возносит хвалу расстилающейся перед ним местности и разнообразной красоте Индии, заканчивая каждый раз словами: 'Если бы меня об этом попросили, Будда мог бы дожить до конца кальпы'.[158] Ананда трижды отмалчивается после этих слов, и Учитель просит его удалиться. Появляется Мара и напоминает Будде о его обещании уйти в паринирвану, когда сангха утвердится. 'Не хлопочи, хитрец, — отвечает ему Благословенный, — ждать осталось недолго'. Он отрешается от всего, что оставляет, и в этот миг Земля вдруг содрогается. 'Отчего такой странный звук?' — спрашивает Ананда Учителя. И, поняв в чем дело, умоляет того повременить — дожить до конца кальпы. Но Будда не может нарушить обещание, только что данное Маре. 'Твоя ошибка, Ананда… Попроси ты об этом Избранного, он бы отказал тебе в первый и во второй раз, а на третий бы согласился. Твоя ошибка, о Ананда!'.[159]

Будда просит Ананду объединить монахов из Вайшали, и вдвоем они направляются в Папа, где Будда получает приглашение в гости к кузнецу Гунде. На обед подают 'свиное лакомство': то ли блюдо из свинины, то ли грибы, которыми кормят свиней.[160] Еда вызывает у Будды новый приступ желудочного кровотечения — видимо, рецидив недавней болезни, едва его не погубившей. Тем не менее, Будда отправляется в Кушинагар, главный город народа малла. Ослабленный мучительным переходом, Будда ложится на правый бок в роще между двумя деревьями, лицом к западу, головой к северу, вытянув ноги, левая на правой. Ананда не сдерживает рыданий, но умирающий утешает его: 'Не плачь, Ананда… Не стоит огорчаться и стонать… Разве можно, чтобы родившийся на свет не умирал? Это совершенно невозможно'.[161] Он во всеуслышанье воздает хвалу Ананде и обещает: 'Ты обретешь святость'.

Предупрежденные Анандой, монахи окружают Первоучителя. Тем временем тот приобщает к учению еще одного адепта, Субхадру, просит своих последователей подойти к нему ближе и спрашивает, есть ли у них еще сомнения в Законе и Учении. Все молчат, и Будда произносит свои последние слова: 'Я обращаюсь к вам, о странствующие монахи! Послушайте: все вещи преходящи. Не ослабляйте усердия!' Следует третье, и последнее, ночное, бдение Благословенного, он проходит четыре стадии медитации и угасает — в Карттике, в ноябрьское полнолуние 478 г. до н. э. (или, по другой традиции, в 487 г.).

Как бы в противовес такой «человеческой» смерти Будды, вокруг его похорон возникли многочисленные легенды. Согласно преданию, в течение семи дней маллы музыкой и танцами прославляли усопшего, обернутого полотнищами ткани и помещенного в гроб с благовониями: именно так хоронят царя-чакравартина.[162] Перед сожжением на костре из ароматного дерева похоронная процессия про следовала по улицам Кушинагара. Нельзя было зажигать костер до прибытия ученика Будды, Махакашьяпы: тот следовал по стопам Будды, выйдя в путь на восемь дней позже. Теперь он становился главой Общины и должен был присутствовать на кремации Первоучителя. Согласно легенде, ступни Благословенного чудесным образом показались из гроба, чтобы главный ученик смог почтить Учителя, коснувшись их лбом. Затем сам собой вспыхнул костер. Так как Благословенный умер на их территории, маллы забрали себе пепел и кости покойного, но соседние народы потребовали передать им часть останков, чтобы воздвигнуть ступы. Маллы сначала отказали им в этой просьбе, однако, столкнувшись с единодушным напором соседей, разделили прах на восемь равных частей. Ступы были установлены в местах захоронения останков Будды, над урной с его прахом, над углями погребального костра.

§ 151. Религиозная среда. Аскеты-странники

К началу VI в. до н. э. лежащие в бассейне Ганга индийские царства переживали яркий расцвет религии и философии, тут справедливо сравнение с духовным расцветом Греции того же периода. Наряду с религиозными мирянами и мистиками — последователями брахманической традиции, существовали бесчисленные сообщества шраманов ('те, кто пытаются'; палийское 'самана'), бродячих аскетов (парив раджака) и среди них — йогины, маги, диалектики ('софисты', даже материалисты и нигилисты, предшественники чарваков и локаятиков. Некоторые бродячие аскеты возродили ведическую и поздневедическую традиции. О большинстве из них мало что известно, разве только имена. Фрагменты их учений упоминаются в буддийских и джайнских текстах; но там они подвергались нападкам и чаще всего умышленно искажались и высмеивались.

Все эти шраманы, вероятно, так и покинули мир, испытывая отвращение к тщете человеческого существования и к доктрине брахманического ритуализма. Они пытались осознать и освоить трансмиграции и их таинственный двигатель, действие (карму), используя для этого многочисленные и разнообразные средства — от строжайшей аскезы, парайогического экстаза или эмпирического анализа материи до самой темной метафизики, оргиастических практик, экстравагантного нигилизма или вульгарного материализма. Средства выбирались в зависимости от того, что именно подлежало перевоплощению согласно закону кармы: бренный психический организм или нерушимое и бессмертное истинное Я. Этот вопрос, в сущности, ставился еще в первых упанишадах (§ 80) и всегда оставался в центре индийской мысли.

Тексты буддизма и джайнизма сохранили ссылки на учения безымянных авторов. Длинный перечень таких учений дает «Брахмаджала-сутта»: 'Кто-то размышляет о прошлых временах и убежден в том, что истинное Я (атта, санскр. атман) и мир вечны, что вечное существование достигается самодисциплиной (тождественной йоге с самадхи) и необычными способностями, например, памятью о прошлых жизнях. Иные сомневаются: то ли они вечны, то ли — не вечны, и приводят в пример вечного Брахмана и его преходящие творения. Кто-то принимает Себя за тело и поэтому отказывает себе в вечном существовании. Один твердит: мир конечен, а другой: он бесконечен […] Агностики вообще уклоняются от ответов. Есть и такие, кто говорят: