— Облом! — констатировал Вениамин.
— Не скажи… Если фифа вроде Пироговой, вся такая из себя гламурненькая, продолжает поддерживать отношения с подобной особой и даже ссужать ей бабки… значит, та, скорее всего, выполняет какие-то поручения, весьма, надо полагать, неблаговидные.
— Верно мыслишь…
— Может, это именно она все пакости Варе устраивала? Дверь сожгла, шмотки попортила…
— Это когда было?
— Еще до истории с белочкой, мне Симбирцев говорил… И мы оба решили, что действовала баба…
— Ну, это не обязательно… Ведь она установила слежку позже, а зачем пакостить сестре, еще не зная, виновата ли она…
— Так после слежки выходит, что не виновата.
— Ну, видать, она закусила удила, особенно после той вечерухи… Ох, вы кони, кони-звери…
— Не пой, красавица, при мне… Я этого не перевариваю.
— Ладно, не буду, шеф! А кстати, что за новый клиент?
— Очередной рогатый муж. Но его наши расценки не устроили.
— Ничего, мы зато с Пироговой хорошо поимели…
— Это правда, но…
Однако детективам не удалось обнаружить след Марьяны Пироговой. И лишь связавшись по телефону с одной из ее гламурных подруг и наплетя с три короба, Вениамин выяснил, что она в тот же день, когда отказалась от слежки, улетела на Лазурный берег.
— Ясно, алиби создает…
Варя вернулась из Италии очень довольная. Она подписала контракт, который на ближайшие два месяца делал ее жизнь совершенно сумасшедшей, но этого она и хотела. В театре пошли ей навстречу и назначили спектакли на выходные дни, когда она прилетала из Италии. Премьера «Пигмалиона» имела огромный зрительский успех, билеты расхватали на месяцы вперед, но критика отнеслась к спектаклю более чем прохладно, попросту его не заметила. Но поскольку зрители ломились, то никто особенно не расстраивался. Маковский сказал Варе:
— Варвара Леонидовна, голубушка, не обращайте внимания! Вот если б вы с Дмитрием Александровичем бегали по сцене с голым задом или фонетические уроки профессора Хиггинса были матерными, это считалось бы вполне прогрессивным и заслуживающим внимания…
— Боюсь, что и это не привлекло бы внимания высоколобых критиков, вот если бы с голым задом выходила миссис Пирс, это сочли бы новацией.
Маковский фыркнул и молча поцеловал Варе ручку.
— Да плюнь ты, Варька, — говорил Дима, — ты что, ждала восторженных рецензий? Зря. Зритель для артиста куда более важный рецензент! Просто «Шмель» вызвал бурю эмоций, но это Филипп, им восхищаться считается хорошим тоном. Вот увидишь, через два-три месяца обязательно кто-нибудь напишет, что спектакль превосходный, восхищает именно своей традиционностью и т. д. и т. п. Почему глаза-то грустные? Из-за невнимания критики?
— Нет, что ты…
— А, я понял… Стас так и не приполз?
— Не приполз, — еле слышно сказала Варя.
— Значит, он просто ревнивый болван, и черт с ним.
— Да, конечно, черт с ним… Просто это надо пережить… Я переживу, обещаю тебе.
— А в Италии никто на тебя еще не запал?
— Мне не до того было…
Варя летела из Рима в Москву. Самолет задерживался на три часа по метеоусловиям, она прилетела только глубокой ночью. Ее сразу же атаковали таксисты. Но вдруг из толпы встречающих вышел мужчина.
— Варвара?
Его лицо показалось ей знакомым.
— Не узнаете меня? Я Денис Воробьев, частный детектив!
— О, мой спаситель! — обрадовалась Варя. — Вы кого-то встречаете?
— Нет, я был тут… по работе. Вас не встречают? Я вас отвезу!
— Да? Спасибо огромное! Я забыла заказать такси, а к первому попавшемуся как-то боязно садиться.
— Давайте ваш чемодан.
— Спасибо, Денис!
Денис и сам не знал, почему он себя обнаружил. Просто увидел ее растерянный взгляд, усталую неуверенную улыбку и бросился на амбразуру. Веньке ничего не скажу, задразнит на фиг. Он усадил Варвару в машину и с наслаждением подумал — полтора часа мои!
— Вы отдыхали в Италии? — полюбопытствовал он, хотя прекрасно знал, что она там делает. Но как завязать разговор?
— Нет, я там в кино снимаюсь.
— В итальянском?
— Ну да.
— А в остальном как? Оставили вас в покое?
— Вроде да, колеса больше не портили.
— А я, Варвара, теперь ваш поклонник!
— Неужели?
— Да. Очень мне нравится, как вы играете, а особенно поете…
— «Песни шмеля» видели?
— Видел, но мне эти песни не очень… Я такое не понимаю… Но я был на той тусовке, где вы «Кони- звери» пели. Это отпад!
— А что вы там делали? Следили за кем-то?
— Нет, меня друг пригласил… Стас… Я же вам говорил, мы с ним друзья… школьные еще…
— Да?
Черт, за каким хреном я заговорил про Стаса?
— А мы с ним пытались помириться, — вдруг заговорила Варя, — но ничего не вышло… Он тяжелый человек. И я, конечно, не подарок… Так бывает, Денис… Вроде бы любовь, а ничего не выходит…
— А вы в курсе, что на него в суд подали?
— Нет. За что?
— За драку! Он Шевелеву морду набил… И такое поднялось… Ужас просто…
— Денис, ради бога, что стряслось?
— Да ничего особенного, обычный мордобой! Есть свидетели, многие на стороне Стаса, а многие наоборот. Но, видно, у этого Шевелева рука где-то, словом, вонь такая поднялась… Такие пакости про Стаса пишут…
— Господи, бедный… Как вы думаете, его посадят?
— Да ну… Еще не хватало… Ему Илья Геннадьевич самого лучшего адвоката нанял… Только он пьет по-черному.
— Когда это случилось? Мне никто не говорил. Я в Интернет не заглядывала…
— И не надо, только дерьма нахлебаетесь… Ничего, такое уж бывало, правда, грязи столько не лили, но пройдет и это… не расстраивайтесь… У Стаса характер… не приведи Бог.
— Мне надо к нему… Может, я поддержу его. Может, я ему нужна…
— Вы извините меня, Варвара, но сейчас ему никто не нужен… он в таком состоянии… Шевелев всюду интервью дает… Такой гад…
