«Насколько перенесённый мною шок был усугублён Джасперсом? Может быть, я стал таким же чувствительным, как и сантарожанцы?
Они тут же убьют меня, если Дженни умрёт», — подумал он.
— Я буду просто сидеть здесь, возле двери, — сказал Бурдо. — Если вам что-нибудь понадобится, обязательно скажите мне.
Он сел на стул лицом к Дейсейну, сложив руки на груди, — просто вылитый охранник.
Дейсейн закрыл глаза и подумал: «Дженни, пожалуйста, не умирай». — Он вспомнил объяснения Паже того, каким образом Гарри Шелеру стало известно о смерти брата.
Пустое пространство.
«Какой клеткой своего организма я ощущаю Дженни?» — задал себе вопрос Дейсейн.
Его беспокоило то, что он не способен зондировать свои ощущения внутри себя, и только присутствие Дженни успокаивающе действовало на него. И это было самым важным для него. Она должна была быть рядом. Только сантарожанец мог принести ему спокойствие.
«Но я не сантарожанец».
Дейсейну казалось, что он ходит по лезвию бритвы, с одной стороны которой — огромный бессознательный океан мира людей, в котором он родился, а с другой — озеро спокойствия, где каждая его капелька знает соседние.
Он услышал, как открылась дверь, и сразу же ощутил, как в бессознательном океане начала зарождаться буря, а поверхность озера поколебал лишь лёгкий ветерок. Ощущение того, что он балансирует, ослабло. Дейсейн открыл глаза. Посреди комнаты стоял Паже. Вокруг его шеи висел стетоскоп. В глазах застыла усталость. Он внимательно смотрел на Дейсейна задумчивым хмурым взглядом.
— Дженни? — прошептал Дейсейн.
— Она будет жить, — ответил Паже. — Но смерть была рядом.
Дейсейн закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Сколько же ещё подобных несчастных случаев будет у нас? — спросил он. Он открыл глаза и встретился со взглядом Паже.
Бурдо подошёл к Паже и сказал:
— Он говорил как сумасшедший, доктор Ларри.
— Уин, прошу тебя, ты не мог бы на секунду оставить нас вдвоём? попросил Паже.
— Вы уверены, что так нужно? — Бурдо с хмурым видом посмотрел на Дейсейна.
— Прошу тебя, — повторил Паже. Он перенёс стул к кровати Дейсейна и сел перед ним.
— Я буду сразу за дверью, — сказал Бурдо.
Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
— Вы огорчили Уина, а это довольно трудно сделать, — заметил Паже.
— «Огорчили…» — тупо повторил Дейсейн, глядя на собеседника. Потом спросил: — Что вы думаете по поводу того, что случилось?
Паже посмотрел на свою правую руку, сжал её в кулак, потом раскрыл его. Он покачал головой.
— Мне бы не хотелось показаться вам, Джилберт, легкомысленным человеком. Я… — Он посмотрел на Дейсейна. — Должно ведь быть какое-то разумное, рациональное объяснение.
— Значит, вы не думаете, что слово «несчастный случай» объясняет всё это.
— Вообще-то несчастные случаи происходят…
— Мы оба знаем, что в данных случаях об использовании выражения «несчастный случай» в его привычном значении не может быть и речи, перебил его Дейсейн.
Паже вскинул руки и откинулся на спинку стула. Он сжал губы, потом произнёс:
— Хорошо, с психиатрической точки зрения…
— Давайте без этого! — рявкнул Дейсейн. — Сейчас вы заведёте старую пластинку насчёт «невротической предрасположенности к несчастным случаям», о каких-то нарушениях в психике, из-за чего человек не способен контролировать свои действия. Куда же делся этот контроль тогда, на мосту? Или же тот случай с мальчиком с луком и стрелой, или же…
— Мальчик с луком и стрелой?
Дейсейн, плюнув на своё обещание, рассказал об инциденте в парке и добавил:
— И как быть с подъёмником в гараже или пожаром? И как вы объясните яд в еде, которую приготовила Дженни… именно Дженни! Еда, которую она…
— Вы правы! У вас есть все основания…
— Основания? Да у меня целая совокупность фактов, подтверждающих то, что Сантарога пытается убить меня. Вы уже убили ни в чём не повинного молодого человека. Едва не убили Дженни. Кто следующий?
— Во имя Господа, почему мы должны…
— Чтобы ликвидировать угрозу. Разве это не очевидно? И я — эта угроза.
— Да, теперь действительно…
— Именно теперь! Не считаете ли вы совершенно нормальным, если бы я увёз Дженни из этой сумасшедшей долины и свистнул в свисток?
— Дженни не оставит свою… — Он замолчал. — Свистните в свисток? Что вы имеете в виду?
— Послушайте, кто из нас заставляет рыдать ангелов? — спросил Дейсейн. — Вы божитесь, что любите Дженни и не хотите ей зла. Но разве есть что-то более ужасное, чем использование её в качестве орудия моей смерти?
Паже побледнел и два раза прерывисто вздохнул.
— Она… Должно же быть… Что вы имеете в виду под словами «свистнул в свисток»?
— Инспектор департамента труда когда-нибудь изучал сложившуюся систему детского труда в вашей школе? — спросил Дейсейн. — А как насчёт государственного департамента умственной гигиены? По данным, которые вы предоставляете, в Сантароге нет случаев умственного помешательства.
— Джилберт, вы не понимаете, о чём говорите.
— Неужели? А как насчёт антиправительственной пропаганды в вашей газете?
— Мы не выступаем против правительства, Джилберт, мы…
— Что? Да я никогда раньше не видел такой…
— Пожалуйста, позвольте мне всё же закончить. Мы не выступаем против правительства — мы против порядков во внешнем мире. Это две совершенно разных вещи.
— Вы считаете, что все люди там… сумасшедшие?
— Мы считаем, что они сожрут сами себя.
«Безумие, безумие», — подумал Дейсейн. Он уставился в потолок. Всё его тело покрылось потом. Та эмоциональность, с которой он спорил с Паже…
— Почему вы поручили Бурдо наблюдать за мной?
Паже пожал плечами.
— Я… на тот случай, если вы окажетесь правы в своих…
— И вы для этого выбрали Бурдо. — Дейсейн снова посмотрел на Паже. Казалось, тот сражался сам с собой, нервно сжимая и разжимая кулаки.
— Причины вполне очевидные, — произнёс он.
— Вы не позволите мне выехать из долины, не так ли? — спросил Дейсейн.
— Вы не в том физическом состоянии, чтобы…
— Так смогу ли я когда-нибудь уехать?
Паже встретил пристальный взгляд Дейсейна.
— Как мне доказать вам, что мы на самом деле…
— Есть ли здесь какое-либо место, где я мог бы оградить себя от всяких несчастных случаев? — спросил Дейсейн.
— Оградить себя от… — Паже покачал головой.
— Вы ведь хотите доказать, что у вас только честные намерения относительно меня, — заметил Дейсейн.
Паже сжал губы, потом сказал:
— В пентхаузе на крыше есть отдельная комната-изолятор — со своей кухней, удобствами, всё, что
