Он с улыбкой повернулся к ней.
— Я ненадолго, — пообещал он, застегиваясь на все пуговицы.
Николас… — позвала она, когда он уже открывал дверь.
— Да?
— Спроси их про мою сумку.
— Сумку?
— Знаешь, в которой лежали все письма и документы. Она пропала.
Он нахмурился. Интересно, почему это никого не удивило?
— И смотреть не на что, мсье, — сказал механик. — От нее мало что осталось.
В левенском гараже они стояли перед тем, что недавно было машиной Джейми.
— А если отказали тормоза, это можно установить? — спросил Николас.
— Можно, то есть мне кажется, что можно! — Механик явно нервничал.
— И вы не будете возражать, если я приглашу специалиста? — спросил Николас, задумчиво рассматривая покореженный остов машины.
— Я сам специалист, мсье! — обиженно воскликнул механик. — Я осмотрел весь двигатель и не нашел ничего, что бы протекало, и в тормозах в том числе, нигде!
Николас медленно, но недоверчиво кивнул, по-прежнему глядя на то, что осталось от машины. Затем он снова повернулся и пристально взглянул на механика.
— Вы были на месте аварии, да? — осторожно спросил он.
— Был, — ответил механик.
— Тогда скажите: вы не находили в машине сумку?
— Сумку?
Николас кивнул.
— Даже если она и была в машине, от нее ничего не могло остаться, пожал он плечами. — Но и рядом с машиной вряд ли бы что уцелело. Впрочем, свяжитесь с полицией и поищите с ней вместе…
— С ними я уже говорил. Ну ладно, спасибо и на этом, — глубоко вздохнув, Николас вышел из гаража.
Что же он теперь скажет Джейми?
— Сумка погибла при взрыве машины.
— Все-все? — Джейми потрясенно глядела на него. — И ничего-ничего не осталось?
Николас грустно покачал головой.
— Боюсь, что ничего, — признался он. — Ты уж извини.
Ему показалось, что она сейчас расплачется.
— Вся моя жизнь была в этой сумке, — прошептала она, голос ее пресекся. — Папины письма и фотографии, мой паспорт…
— Ну, паспорт — дело наживное, — сказал он. — Жаль, что остальное нельзя восстановить так же просто.
Кусая нижнюю губу, она с горечью кивнула.
— Ну, а что с тормозами? — вспомнила она.
— Механик сказал, что не нашел в них никакого повреждения, — доложил Николас.
— Или врет, или ошибается, — решительно сказала Джейми. — Я сидела за рулем машины. Тормоза не работали. Совсем.
— Меня убеждать не надо, — сказал он. — Я тебе верю. Знаешь, мне показалось, что он все время что-то скрывал.
— Значит, ты ему не поверил?
Николас серьезно посмотрел на нее.
— Кто-то приходил к нему раньше меня.
— Когда ее можно будет забрать домой, доктор? — спросил Николас.
— Я собирался выписать ее уже завтра утром, — ответил хот, — но она сказала, что в Париже живет одна в гостинице, а ей сейчас нельзя оставаться одной. Кроме того, рана будет еще какое-то время беспокоить и ей придется вести очень спокойный образ жизни.
— Ну, об этом, пожалуйста, не беспокойтесь, — заверил Николас. — Одна она не останется, я присмотрю за ней.
— И не спорь со мной, пожалуйста, — ворчал Николас, провожая Джейми в свою спальню. В полном ошеломлении она смотрела, как он застилает постель свежим бельем, расправляет простыни и взбивает подушки, устраивая ей удобное ложе. До нее все никак не доходило, что ей предстоит спать в его постели.
— Боюсь, что это не лучший выход, — слабо возражала она.
— У тебя нет выбора, — заметил он. — Доктор сказал, что тебе нельзя оставаться одной, и только при условии, что я за тобой присмотрю, он согласился тебя выписать.
— А где же будешь спать ты?
— На диване.
— Ну как я могу позволить…
— Вообще-то, есть альтернатива, — продолжил он.
Она подняла руку, призывая его замолчать.
— Ну, тогда выход только один. Так велел доктор!
— Мне не нужны никакие сиделки! — рассердилась Джейми.
— А я и не собираюсь идти к тебе в сиделки, так что мы квиты, — угрюмо бросил он. — Однако и позволить тебе сейчас жить одной я тоже не могу.
— Кендэлл, я не твоя собственность.
Закончив возиться с постелью, он выпрямился.
— Знаешь, что? Когда ты была в больнице, ты нравилась мне куда больше, — сказал он. — С тобою было гораздо легче разговаривать.
— Тогда у меня не было возможности возражать. Особенно когда я не могла двигаться.
— Теперь ты, слава Богу, ходишь. — Он хмыкнул. — Будь добра, скажи, ты ляжешь по своей воле или мне запихать тебя в постель силой?
— Ну ладно, — сдалась она, легла в постель, не раздеваясь, скрестила ноги и сложила руки на груди. — Вот уж не думала, что ты такой тиран.
— Ты тоже не подарок, однако я вожусь тут с тобой. — Он нагнулся и принялся разувать ее.
Впервые она расхохоталась.
— А потом попытаешься стянуть с меня и одежду, Кендэлл?
Он тоже расхохотался.
— За одну попытку винить не стоит.
— Я уже почти доехала, — сетовала Джейми за ужином. — Если бы мне только увидеться с Форрестером, только поговорить… Конечно, вряд ли бы он ответил на все мои вопросы, но кто знает…
— Один раз он отказался разговаривать с тобой, — напомнил ей Николас, потянувшись за салфеткой. — С чего ты взяла, что он вдруг передумает?
— Ну, уж просто так я бы от него не ушла, — решительно ответила Джейми.
— В этом я не сомневаюсь.
В День благодарения они устроили традиционный обед. Николас готовил сам, не пуская Джейми в кухню, пока все не было готово, хотя она умоляла его разрешить ей приготовить хоть что-нибудь.
— Ты не боишься жить под одной крышей с врагом народа? — спросила она, моя после ужина посуду.
— Это ты о себе? — спросил он, обескураженный такой самохарактеристикой. Он вытирал посуду и
