То, что он там увидел, привело его в ужас.
Замедляя скорость, к нему подъезжала машина.
Глава 45
Как все изменилось за последние двадцать четыре часа, подумал Эмори Ломакс.
Вчера он насилу дождался, когда кончится рабочий день и он сможет уйти зализывать раны, которые нанес ему человек по имени Джек, напавший на него в его собственном кабинете. Поджав хвост, он поплелся домой, где проглотил несколько таблеток аспирина, чтобы избавиться от головной боли, которую причинило ему выпитое за обедом пиво. К несчастью, он затем еще усугубил ситуацию несколькими бокалами бурбона. Он не умеет пить, так что бурбон привел его в ужасное состояние.
Потом еще эта буря. Каждая вспышка молнии, каждый удар грома болью отдавались у него в голове. Однако, если не считать усилившейся головной боли, сама по себе буря его не особенно взволновала.
Он не заметил, как шквальный ветер сорвал с его окна ставни и погнал по улице его мусорные баки. Он не знал, что дождь переполнил сточные канавы и залил гараж с его драгоценным «ягуаром». Он ничего не знал о торнадо до тех пор, пока утром радиобудильник не сообщил ему о происшедшем.
Пока буря неистовствовала в его округе, Эмори все пил и пил, иногда плача от жалости к себе, иногда цепенея от страха при воспоминании о том, к чему могут привести его махинации, но все время негодуя при мысли о тех оскорблениях, которые нанес ему ковбой Джек.
Теперь, сидя в комфортабельном салоне своей машины, которая мчалась по дороге, ведущей на ранчо Корбетта, он уже в сотый раз спрашивал себя: за кого принял его этот тип, посмевший так с ним разговаривать? Он без приглашения вошел в его кабинет. Он угрожал ему телесными повреждениями — приставив нож к горлу, ни больше ни меньше! Господи, какая наглость!
По сравнению с ним этот Джек вообще никто. Пусть он физически крепок и рожа у него как на рекламе «Мальборо» — парень же гол как сокол!
Эмори никак не мог понять, как он позволил этому ничтожеству побить его на его собственной территории.
Конечно, здесь сработал фактор внезапности. Мерзавец застал его врасплох. Несомненно, это одна из причин, по которым Эмори так быстро сдался.
Другая же заключалась в том, что он только что провел неприятную встречу с Коннотом и компанией, на которой надавал этим шишкам трудновыполнимых обещаний.
Упоминание о Джесси Гарсии тоже сыграло свою роль, но откуда Эмори знает, что Джек с ним вообще встречался? Эмори никогда не слышал, чтобы Гарсия когда-нибудь сдавал кого-то из своих клиентов. Боясь повредить своей деловой репутации, он вряд ли станет это делать сегодня — даже ради священной памяти дяди-сапожника.
Ладно, Бог с ней, с этой историей. Спишем ее на одно из отягчающих обстоятельств. Или на выпивку за обедом. Или на вчерашнюю угнетающую жару. В общем, на что угодно.
Сейчас главное то, что он разгадал маневр ковбоя.
Работник Анны Корбетт просто его ревнует, вот и пытается играть мускулами. Эмори не боится пустых угроз человека, который недостоин чистить ему ботинки.
Проснувшись нынче утром, Эмори испытывал легкое похмелье, но в целом голова у него была ясной и он хорошо понимал, что делать. Завоевание Анны Корбетт нельзя откладывать. Надо начать его немедленно.
Она может по-прежнему холодно его встретить, но когда узнает его получше, то оттает. А единственный способ познакомиться с ним поближе — это проводить время в его обществе. Такую возможность он намерен ей предоставить. Сегодня он нанесет визит вежливости. Он предложит ей свои услуги, а потом несколько недель будет оказывать ей расположение — как в профессиональном, так и в личном плане.
Когда же она почувствует зависимость от его щедрости и доброты, Эмори использует все свое обаяние и убедит ее в том, что за ней ухаживает, — но только до заключения сделки.
Он готов совершать добрые дела, но будь он проклят, если позволит охмурить себя глухой бабе с ее отродьем.
Ковбой Джек предупреждал, чтобы он держался от нее подальше.
— О-о-о, как мне страшно! — сказал Эмори, обращаясь к роскошной приборной доске своего «ягуара». И что этот парень сделает? Перережет ему горло? Изобьет его? Эмори фыркнул. Это только пустые угрозы, и он на них не поддастся. — Дай ковбою большой ножик, и он сразу думает, что он Джим Боуи, — нажимая на тормоза, пробормотал он.
Впереди на обочине дороги стояла какая-то машина. В ней как будто находился только один пассажир.
Эмори никогда не был альтруистом, зато всегда был политиком. Он гордился тем, что хорошо умеет прикрывать свою задницу. Если машина сломалась и ее водитель окажется клиентом их банка, который потом скажет, что Эмори Ломакс просвистел мимо, не остановившись, чтобы оказать помощь, это будет плохая реклама. Даже очень плохая, учитывая, что его отношения с президентом и без того напряженные.
А вот если будут говорить, что Эмори Ломакс — настоящий добрый самаритянин, который всегда готов помочь, то он заработает несколько важных очков.
Радушно улыбаясь, он остановился.
— Ты мог бы позвонить.
Голос Коры был прямо-таки ледяным. Такого тона от нее Эззи еще никогда не слышал. Она расстроена, что, учитывая нынешнее состояние Эззи, очень и очень плохо. Сейчас его так и подмывало сказать: «Я подумаю над этим» — и повесить трубку.
— Ты знал, что я буду беспокоиться, — сердито сказала она.
— Разве?
Это саркастическое замечание окончательно вывело ее из себя.
— Я звоню не для того, чтобы ругаться с тобой, Эззи. Я слышала сообщения о вчерашней буре в восточном Техасе. По телевизору говорят, что Блюэр практически сровняло с землей. Я часами звонила и не могла дозвониться. Домашний телефон не отвечал… Ну поставь себя на мое место, Эззи. Разве тебя бы это не расстроило? Я уже представляла себе всякие ужасы.
— Вчера вечером позвонил шериф и спросил, не хочу ли я помочь во время стихийного бедствия.
— И ты все бросил и побежал.
Судя по ее тону, он жалкая личность, которая, утратив всякую гордость и уважение к себе, старается всем доказать свою нужность.
— Ну да, — сказал Эззи. — Хорошо, когда ты кому-то нужен. Хоть кому-то.
Обычно он не старался одержать верх в спорах с Корой, но, черт возьми, он едва не погиб, попав в смерч, а потом всю ночь пил скверный кофе с пирожками и следил за сообщениями полицейских радиостанций, направляя молодых помощников шерифа на работу, для которой сам был уже слишком стар.
Диспетчер. Вот какую обязанность ему поручили. Ни поисково-спасательных работ, ни борьбы с наводнением — никакой мужской работы ему не досталось. Он годится только для того, с чем справится и старушка. Им просто был нужен кто-то, способный принимать и отправлять сообщения. Чем не работенка для ветерана службы с пятидесятилетним стажем!
Хуже всего было то, что он не послал их подальше и не ушел. Он взялся за дело. А потом, когда телефонная связь была восстановлена, его унизили еще больше. С него сняли обязанности диспетчера и посадили отвечать на телефонные звонки от простых горожан, чтобы в случае необходимости он направлял их в соответствующие службы.
