Она узнала голоса Ли Мэя и Фрейзера. Ева быстро поднялась в свою комнату и несколько мгновений смотрела на телефон. Дай Бог, чтобы он был подключен. Конечно, любой ее разговор будет тотчас же записан на пленку. В этом она не сомневалась ни секунды. Но все-таки рискнуть стоило. Другого выхода в данных обстоятельствах просто нет.
Она сняла трубку и стала быстро набирать номер. В Лондоне была еще полночь, пятнадцать минут первого. Главное, чтобы Кэсси оказалась дома. В трубке слышались бесконечные протяжные гудки, и в тот самый момент, когда она уже хотела положить трубку, в мембране прорезался сонный голос ее подруги.
— Привет, Кэсс. Извини, что так поздно.
— Ничего, все нормально, — ответила Кэсси и облегченно вздохнула. — Я только что вернулась из ресторана и прохлаждалась под душем. Ты где сейчас?
— В Гонконге, но скоро улетаем во Вьетнам. Знаешь, одна мысль о том, что я снова увижу свое месторождение, приводит меня в неописуемое волнение. А Фрейзер оказался чрезвычайно изобретательным человеком. Можешь себе представить, один из его помощников, Ли Мэй, нашел в двух милях от месторождения какую-то заброшенную армейскую базу и арендовал ее на год. Если мне дать военную форму и военный джип, я буду похожа на женское воплощение Рэмбо. — Ева весело рассмеялась своей шутке. — Правда, единственное, что у меня сейчас есть, — так это чуть ли не ведро духов, которые я купила вчера по случаю.
— Да уж, настоящий Рэмбо, ничего не скажешь, — проговорила Кэсси, чувствуя, что ее спокойствие улетучивается как дым. Что-то уж слишком веселое настроение у ее подруги. На нее это не похоже. Не успела она ответить, как в трубке раздался хрипловатый голос Фрейзера.
— С кем это ты разговариваешь?
Его ледяной тон пронизал Кэсси с головы до пят, внезапно ее охватил безотчетный страх.
— Ева, что происходит?
— Ничего, — послышался испуганный голос Евы. — Мне пора.
В трубке что-то щелкнуло, и связь прервалась.
ГЛАВА 41
Джон Ричардсон находился в своем офисе, когда неожиданно позвонил Питер Боден. Было восемь часов утра. Он удивленно посмотрел на часы, а затем на телефон. Кто бы это мог быть? Все знали, что шефа нельзя беспокоить до девяти часов. Он снял трубку, выслушал несколько фраз и торопливо вышел из кабинета, прихватив по пути пиджак.
Десять минут спустя Ричардсон уже сидел в офисе Бодена. Тот был на редкость сдержанным и немногословным.
— То, что я тебе сейчас скажу, должно остаться между нами. Если ты вздумаешь предпринять какие- либо действия в этом направлении, хорошенько подумай о соответствующем объяснении. Оно может состоять из чего угодно, но только не из правды, так как она скомпрометирует тебя, меня, всю мою организацию, а также ряд важнейших для меня источников информации.
— Можешь считать, что я все понял.
Боден сделал паузу, чтобы собраться с мыслями.
— В настоящее время, — начал он тихим и совершенно спокойным голосом, — мы проводим расследование по заказу одной из оборонных организаций. Они пошли на этот шаг потому, что подозревают одного из своих сотрудников в продаже секретов производства систем управления высокотехнологичным оружием, оснащенным новейшими компьютерами. Наша задача заключалась в том, чтобы выявить продавца и покупателя этих секретов. Вскоре мы вышли на след человека по имени Ху Нан. Он был гонконгским китайцем по происхождению и довольно продолжительное время жил явно не по средствам. Проверка его банковских счетов в Швейцарии подтвердила, что туда регулярно поступали довольно большие суммы денег. Отправителя мы так и не нашли, так как все следы были тщательно уничтожены. Таким образом, мы выполнили лишь половину своей задачи, но четыре дня назад Ху Нан был найден мертвым на тротуаре возле своего дома. Похоже, что он выпрыгнул из квартиры, которая находится на седьмом этаже.
Боден сделал глубокий вдох и продолжил:
— Сейчас там работает полиция. Они ничего не знают о нашем собственном расследовании и, надеюсь, никогда не узнают. Но мне кажется, что они начали что-то подозревать. Повсюду рыщут эксперты судебно-медицинской бригады. Мы не знаем, что они там отыскали, но их присутствие уже говорит о многом. И вот вчера одному из моих агентов удалось заполучить копию очень любопытного письма. — Боден протянул Ричардсону фотокопию написанного от руки текста.
«Я не знаю, кто прочтет это письмо, кроме, разумеется, моего адвоката, и что это даст. Лично мне оно уже ничем не поможет, так как я буду мертв к тому времени. Это непременное условие вскрытия моего письма. Но я все равно выскажу все, что у меня на душе. В течение многих лет, еще с детства, Роби Фрейзер оказывал мне финансовую помощь. Сперва он платил за мое образование, так как считал меня талантливым ребенком и хотел, чтобы я стал образованным человеком. Поначалу мне казалось, что это чистой воды благотворительность, но шесть месяцев назад он попросил, чтобы я предоставил ему секретную информацию, касающуюся новейших разработок в области электронного вооружения, которые проводятся в компании „Дженерал энжиниринг“. Я отказался, но Фрейзер весьма прозрачно намекнул, что мне все равно придется сделать то, что он от меня требует. Поэтому все последние шесть месяцев я сообщал ему о состоянии работ по выполнению исследовательских программ, а он платил мне бешеные деньги. Недавно я решил покончить с этим, но очень опасаюсь за свою жизнь. Мне пришлось подыскать себе нового адвоката, и вот теперь я собираюсь оставить ему это письмо, так как почти уверен в том, что Фрейзер попытается убить меня. Сейчас я уже мертв».
Под письмом стояла подпись «Ху Нан» и дата трехнедельной давности. Ричардсон вернул письмо Бодену, и какое-то время в кабинете стояла мертвая тишина.
— Благодарю тебя, Питер, — грустно произнес Ричардсон, поднимаясь со стула. — Я знаю, что ты нарушил множество правил, поделившись со мной этой информацией.
— Что ты собираешься теперь предпринять в отношении своей сделки с Фрейзером?
— Разрушить ее, конечно, но я постараюсь сделать это исподтишка, незаметно, чтобы он никогда не узнал, что, собственно, происходит.
— Это будет дорого тебе стоить?
— Надеюсь, не так дорого, как Ху Нану.
Когда Ричардсон вернулся в свой банк, Кэсси уже была в офисе. Он вошел к ней и, не здороваясь, направился к ее столу.
— Я хочу сообщить тебе одну вещь, но ты ни в коем случае не должна передавать эту информацию кому бы то ни было. Более того, ты не должна подавать виду, что знаешь об этом. Даже в том случае, если эта информация станет достоянием общественности. Договорились?
Кэсси посмотрела на него с возрастающим чувством беспокойства. Никогда еще Ричардсон не говорил с ней в таком тоне и не выглядел столь напряженным.
— Джон, у меня после твоих слов душа в пятки ушла. Клянусь, буду держать язык за зубами. Можешь не волноваться. Ну так что же ты хочешь мне сообщить?
Ему понадобилось не более пяти минут, чтобы кратко пересказать содержание своего разговора с Боденом. Каждое его слово звучало как удар хлыста, лишая ее способности здраво мыслить и рассуждать. Ей даже показалось, что она утрачивает чувство реальности, что ее воображение вышло из-под контроля и безумствует по своим собственным законам. Только ощущение ужаса казалось ей в эту минуту вполне реальным.
