— Сенатор Дьюк. Разве я вам не говорила? Джино с трудом сглотнул слюну. Сенатор Дьюк. Вот это да! Надо же так вляпаться.
— Вот что, — торопливо заговорил он, — то, с чем я имею дело, — высшего качества, лучшее из того, что вообще можно достать. Мне будет только приятно… э-э… помочь вам и э-э… сенатору.
От радости она захлопала в ладоши — детский жест, который так не вязался со всем ее поведением.
— О, отлично! Я уже довольна.
Джино встал со стула. Клементина приблизилась к нему. В туфлях на высоченном каблуке она оказалась сейчас примерно одного с ним роста. Их разделяло расстояние всего в несколько дюймов.
— Мне кажется, мы сможем помочь друг другу, — ровным голосом произнесла Клементина, буравя его своими глазами.
— Да, — отозвался Джино, не поняв, намекает она на что-то или нет. Сам-то он ничуть не возражал. Он видел перед собой только прекрасную, распаленную желанием женщину.
Внезапно она резко отвернулась от своего гостя, подошла к креслу и опустилась в него.
— В этот уик-энд мы устраиваем раут в нашем загородном доме. Думаю, что нам понадобятся два ящика виски, шампанское, джин, бренди…
— Стоп, — перебил ее Джино. — Напишите на бумаге все, что вам требуется, а я прослежу за тем, чтобы заказ был выполнен без промедления.
— Я сделаю это сию же минуту.
Взяв со стола блокнот и карандаш, Клементина быстро набросала несколько строчек, вырвала лист, поднялась и протянула бумагу Джино.
— Вот адрес — постарайтесь, по возможности, доставить все в субботу.
Джино пробежал взглядом написанное.
— А вы не собираетесь надуть меня? Она рассмеялась.
— Как вам такое могло взбрести в голову?
— У меня хорошее воображение. Так что вам лучше запомнить вот что: любой, кто пытается надуть Джино Сантанджело, — сует свою голову в петлю. Ясно, что я хочу сказать?
— О да, мне все понятно.
Почему-то у Джино было такое ощущение, что она над ним смеется.
— Мне пора, — довольно грубо сообщил он ей. Клементина посмотрела на часы.
— И мне тоже.
— Так как, — проговорил он, складывая на груди руки, — мы занялись общим бизнесом?
— Да. Очевидно, так.
— Как с оплатой?
Она провела кончиком языка по тонким, подведенным помадой губам.
— Я подумала, что вам, может быть, захочется прийти к нам в субботу вечером? Будет весело. Уверена, что вам понравится.
Она что, рехнулась? Приглашать его на вечер, когда там будет ее старик сенатор, а кроме него еще куча гостей?
— Да. Конечно, я буду рад.
— Уэстчестер. В восемь вечера. Если вам захочется остаться на ночь — у нас там достаточно комнат для гостей.
Джино кивнул. Черт возьми, он идет на вечеринку, где будет бог знает сколько разных шишек. Он. Джино Сантанджело.
— Да, кстати, — продолжала Клементина, — вечерний костюм, конечно. У вас ведь есть смокинг, не правда ли?
Еще один согласный кивок. Смокинг? Он даже не представлял себе, что это такое.
Клементина улыбнулась.
— В таком случае, до субботы. — Ее аристократический носик чуть сморщился. — Вы не чувствуете… какого-то мерзкого запаха?
Джино ухмыльнулся.
— Ага. Собачье дерьмо. Я ступил в него прямо возле вашего дома. А в чем дело? Вы подумали, это от меня такая вонь?
— Вовсе нет. — Она несколько смутилась. — Я решила, что это Скотт подкармливал растения новым… э-э… химикатом.
Джино еще шире раздвинул губы.
— Не-е-т. Это собачье дерьмо. Но ведь вы знаете, как говорят. — Он подмигнул. — Если ступишь в дерьмо, то потом удача никогда уже не отвернется от тебя. По-моему, это хороший знак для нас обоих, миссис Ди.
— Зовите меня Клементиной.
— Ладно. Почему бы и нет?
Энергичным шагом Джино отправился к Алдо.
— Ты слышал о пожаре? — поинтересовался у него Алдо.
— Где?
— В доме Катто. Вся его семья погибла в огне. Джино показалось, что он ослышался.
— Что?
— То, что слышал. Они оказались в ловушке. С Катто и отцом все в порядке — они в это время работали. Ужасно, да?
— Ты виделся с Катто?
— Нет.
— Я иду к нему.
По пути Джино думал о Катто. Последний раз они встретились около года назад, но какое это имеет значение в таких случаях?
Вдоль улицы еще стояли пожарные машины, в воздухе был разлит запах гари. Усыпанный осколками стекла тротуар залит водой. На бордюрах, на ступенях подъездов — люди, многие в одном нижнем белье. Мужчины устало пытаются успокоить беззвучно плачущих женщин.
Засунув руки поглубже в карманы верблюжьего пальто, Джино с неловкостью озирался по сторонам в поисках Катто.
— Мистер Сантанджело, простите, мистер Сантанджело! — Кто-то потянул его за рукав. Обернувшись, Джино увидел перед собой Джэкоба Коэна, паренька, сводившего счеты со стариком Пуласки.
— Да? В чем дело? — Он встряхнул рукой.
— Вы бы видели, как тут горело! — воскликнул мальчишка, скривив перепачканное сажей лицо. — Пламя стояло так высоко, что можно было подумать — полыхает весь город.
— Как же ты-то выбрался?
— Выпрыгнул в окно.
— А твои?
— Все сгорели.
По его виду нельзя было сказать, чтобы это повергло его в безутешную скорбь.
— Через неделю мне исполнится пятнадцать. — Джэкоб почесал нос. — Не хочу, чтобы они отправили меня куда-нибудь в приют. Я и сам не пропаду.
Джино вздохнул. Мальчишка напомнил ему его самого.
— Что тебе нужно, Джэкоб?
— Пятьдесят долларов. Этого хватит на то, чтобы выбраться отсюда и найти какую-нибудь комнату. Одному мне будет хорошо. Мне никто не нужен.
— В приюте о тебе бы заботились. Долго там держать не будут — до шестнадцати.
— Ну уж нет, мистер Сантанджело. Вы-то знаете, что для школы я не гожусь. Дайте мне взаймы денег, я вам их верну. Пара месяцев — и вы получите их назад с процентами.
Джино нахмурил брови.
— Не знаю…
