— Почему? Вы собираетесь выбросить ее на улицу в таком состоянии?
— Ее брат готов отвезти ее домой.
— Он не брат ей, а обыкновенное дерьмо.
— Не знаю, кто ты такой, — с угрозой в голосе начал Джек, — но…
И вновь вмешалась Долли, вцепившись с силой в его руку.
— Подождем в машине. Не нужно никаких ссор. Она потащила его вниз по лестнице, сделав знак Люсиль. Последним спускался Скотт — удостовериться, что гости благополучно отбыли восвояси. Клементина ничего не понимала.
— Что происходит, Джино? — озадаченно спросила она.
— Они сматываются. Со всех ног.
— Но почему?
— Потому что ваш доктор в любую минуту может заорать на всю улицу, что девчонку накачали наркотиками, что она несовершеннолетняя, и за такие штуки очень легко угодить за решетку.
— По-твоему, это они давали ей наркотики?
— Скорее всего да.
— Его родной сестре?
— Не будьте наивной, Клементина. Она такая же ему сестра, как я вам — брат.
В воздухе повисло молчание.
— Понимаю, — наконец отозвалась Клементина. До того как из двери спальни вышел доктор, они больше не проронили ни слова.
— Девчонка — законченная наркоманка, — коротко информировал он Клементину и Джино. — Последняя доза оказалась для нее слишком большой. Ее немедленно нужно отправить в больницу.
— О Господи! Где Освальд? Он знает, что делать!
— Ничего сложного в этом нет, — попытался помочь Джино. — Вызвать «скорую»…
— Это невозможно! Какая будет огласка! «Наркоманка на рауте у сенатора» — вот что будут кричать газеты! Невозможно!
Джино кивнул. Она права.
— Послушайте, — брюзгливо заговорил доктор Рейнолдс, — она в отвратительном состоянии. Нужна срочная госпитализация.
— Я отвезу ее, — принял решение Джино.
— Но если ты привезешь ее в больницу, не подумают ли там, что и ты замешан в чем-то таком? — обратилась к нему с вопросом Клементина.
— Об этом я сам побеспокоюсь. Так, нужно перенести ее в мою машину.
— Спасибо, — с благодарностью прошептала Клементина. — Ты не пожалеешь об этом.
СРЕДА, 13 ИЮЛЯ 1977 ГОДА НЬЮ-ЙОРК И ФИЛАДЕЛЬФИЯ
-По-моему, у меня начинаются галлюцинации, — простонала Лаки. — Или же я, черт возьми, начинаю сходить с ума! Я все время вижу перед собой огромную мягкую кровать и запотевший стакан апельсинового сока. — Она завозилась на полу кабины. — У меня уже мозоль на заднице! А у тебя?
Стив промолчал.
— Спасибо, со мной все в порядке! — она скопировала его голос. — Ну еще бы! У тебя там, наверное, сыромятная кожа. Тебе, похоже, сам Господь запрещает ныть и жаловаться. — Она смолкла, ожидая хоть слова в ответ.
Ответа не было.
— А вдруг я заработаю себе пролежень? Молчание.
— Почему ты набрал в рот воды, сукин ты сын? Молчание.
— Да ты просто дырка в заднице — ты знаешь об этом? Лаки встала и потянулась. Нельзя терять форму. О Боже! Интересно, одиночки в тюрьмах такие же? Тогда нет ничего странного в том, что заключенные бунтуют.
Прогнувшись, она склонилась вниз и коснулась пальцами пола. Вновь уселась в изнеможении. Одежды на ее теле не осталось никакой: всю ее она подложила под себя, чтобы было мягче сидеть. Ха! Веселенькое зрелище представят они оба утром, когда их все-таки вытащат отсюда. Пожарным, или полицейским, или кому-то там еще, кто за ними явится, будет на что посмотреть. ОБНАЖЕННАЯ ЖЕНЩИНА В КАБИНЕ ЛИФТА НАЕДИНЕ С НЕГРОМ. Или еще лучше: ЛАКИ САНТАНДЖЕЛО, ДОЧЬ ЗНАМЕНИТОГО ДЖИНО САНТАНДЖЕЛО, ОБНАРУЖЕНА ГОЛОЙ В КАБИНЕ ЛИФТА ВМЕСТЕ С ЧЕРНОКОЖИМ.
Джино. Чтоб его! И с чего это она о нем вспомнила?
«Да потому что он возвращается домой, вот с чего. Но что я могу сделать, если заперта в этом трижды долбаном лифте?»
Парень с воплями ворвался в кухню, выкрикивая самые грязные ругательства.
— Я отыщу тебя, членосос! Я оторву тебе яйца и буду играть ими в теннис!
Сжимая в руке кухонный нож, Дарио затаился в своем темном углу.
— Вылезай, гомик! Я же знаю, где ты, я знаю это! — Сумасшедший смех. — Я освежую тебя, как кусок говядины! А потом поджарю твою жопу и съем ее!
Кэрри не отводила взгляда от входа на мясной рынок, расположенный на Сто двадцать пятой улице. Она простояла здесь уже не меньше часа.
Постепенно до ее сознания дошло, что никто и не собирается к ней приблизиться. Никто не спешит нарушить ее одиночество. Авария, видимо, смешала планы шантажиста.
Вдоль улицы уже кое-где виднелись языки пламени, вдалеке слышались сирены пожарных автомобилей. Из собравшейся неуправляемой толпы в пожарников летели пустые бутылки, жестяные банки.
Внезапно у Кэрри засосало в желудке. Совсем неподалеку от нее группа подростков тащила в подъезд упиравшуюся девчонку. Чуть дальше она увидела пожилого человека, тащившего, забыв о крови, сочившейся из многочисленных порезов на голове и лице, тяжелую стереосистему. Однако не успел человек сделать несколько шагов по проезжей части улицы, как двое мужчин вырвали у него громоздкую коробку и сбили с ног.
Кэрри бросилась бежать.
Избавившись от стюардессы, Джино потянулся к телефонной трубке.
— Какой вам нужен номер? — услышал он голос телефонистки.
Он начал диктовать ей нью-йоркский номер Косты Дзеннокотти, но тут же передумал. Лучше обойтись без звонков. Ни к чему давать ФБР возможность выяснить, где он находится. Ведь телефон Косты скорее всего прослушивается.
— Ничего не нужно, — сказал он в трубку. Поднявшись, Джино расстегнул брюки и второй раз за вечер снял их. Не сдержавшись, улыбнулся.
Кто бы мог подумать, что Джино — Жеребец Джино — оттолкнет от себя уже готовую на все молоденькую шлюшку? Жеребец, старое, почти забытое прозвище. Давненько уже никто его так не называл.
Он влез в пижаму, положил под подушку пистолет и включил телевизор.
Джонни Карсон.
Устроившись поудобнее, Джино не отводил глаз от экрана.
Джонни Карсон. Вот теперь он почувствовал, что действительно вернулся в Америку.
— Эй, — пробормотала Лаки, — как ты думаешь, а не можем мы в этой парилке задохнуться? Я уже чувствую, что воздуха почти не осталось.
— Воздуха здесь достаточно, просто он горячий, этот воздух.
— Ага! Заговорил наконец. Спасибо и на этом!
Вздохнув, Стив переменил позу.
