горло. Тереза постучала в дверь спальни и вошла.
— Ты идешь есть? Мама приготовила обед, и Джонни пришел.
— Я не голодна.
Тереза закрыла дверь и присела на край кровати.
— Я подумала о том, что ты сказала в машине. Если хочешь отказаться, дело твое. Мы постараемся дать тебе деньги, чтобы ты могла вернуться в Рим и заново открыть там свой бизнес.
— Как я его открою? У меня нет ни одной модели, у меня нет даже рабочего кабинета! Я потратила все до последнего цента на оплату судебного штрафа мамы. Я разорена, Тереза, и все-таки не могу согласиться с тем, что ты делаешь.
Тереза вздохнула и серьезно посмотрела на Софию.
— Хочешь совет? Я бы на твоем месте не стала опять вливаться в струю высокой моды. Ты можешь использовать более дешевые модели и открыть сеть магазинов одной фирмы. Это принесет тебе доход.
— Ты много всего знаешь, Тереза, только не надо меня учить, как вести дела.
— Тебя следовало давно этому научить, тогда бы ты не обанкротилась! Знаешь, все эти шелковые вещички и распашные топы очень красивы, но кто может позволить себе потратить на платье пять тысяч долларов? У тебя слишком маленький рынок.
София закурила.
— Многие женщины могут себе это позволить, Тереза. Раньше и я была в их числе. Те женщины, которым я хочу продавать свои модели, тратят за сезон по шестьдесят тысяч долларов. И это не считая аксессуаров — только на одни платья!
Тереза поджала губы и проронила:
— Тогда не вставляй нам палки в колеса, черт возьми! Мы тоже хотим носить такие платья. Если Барзини найдет покупателя, мы примем его предложение. И ты нас не остановишь, понятно? А теперь пойдем есть!
В течение всего шумного обеда София хранила молчание. Грациелла наготовила на целый полк и сейчас сидела, наблюдая и слушая разговоры женщин.
Роза хотела убрать со стола, но Грациелла попросила ее сесть на место.
— Тереза, что ты намерена делать, если он предложит хорошую цену? — тихо спросила Грациелла, однако все отчетливо услышали ее слова. Она ждала ответа, склонив голову набок.
— Я предлагаю принять его предложение, уехать и поделить деньги.
— Я тоже, — вставила Мойра, но не решилась больше ничего сказать, потому что Грациелла подалась вперед и хлопнула в ладоши, призывая к тишине.
— Я знаю, что София этого не одобряет. А ты, Роза? Что ты думаешь?
— Я не знаю.
— Ты не знаешь… Итак, две «против», две «за», и одна воздержалась.
— Можешь посчитать голос Джонни, ведь он получит свою долю прибыли. Он тоже «за».
Грациелла кивнула:
— Поскольку его подпись на документах не требуется, я думаю, нам нет смысла пока брать в расчет его мнение.
Тереза вздохнула.
— Значит, ты тоже против, мама?
Грациелла кивнула:
— В чем-то ты права. Конечно, нам будет трудно найти законного покупателя. К тому же если мы станем распродавать компанию по частям, а не оптом, то потеряем много денег, не говоря уже о времени. Но затягивать сделку опасно. Мы должны действовать быстро. Это менее опасно. Мы могли бы договориться с юристами и включить в договор пункт, запрещающий использование компании Лучано для перевозки наркотиков, правда, они вряд ли признаются, что занимаются перевозками нелегальных грузов. Я уверена: они пойдут на все, лишь бы замаскировать свой товар. Таким образом, перед нами встает вопрос: будем ли мы продавать компанию тем, кого представляет Барзини, или откажемся от этой сделки, памятуя о моральной ответственности перед моим мужем?
Не желая больше слушать, Тереза с шумом отодвинула стул. Но Грациелла хватила рукой по столу — так сильно, что подпрыгнули тарелки.
— Сядь! Сядь, я сказала! Прояви хоть немного уважения: выслушай меня до конца. Без наших с Софией подписей ты не сможешь продать компанию. Я скорее умру, чем позволю этому человеку использовать наше имя. Лучше уж стереть все с лица земли.
Тереза опять хотела перебить, но София тронула ее за руку:
— Послушай маму. Говори, мама, закончи свою мысль.
Грациелла продолжала:
— Мы знаем маршруты этих судов, расположение складов и цепочку между базами Палермо, Бразилии, Колумбии и Майами. Допустим, мы продадим предприятие тому, кого нам подсунет Барзини, и получим деньги, ваше наследство. После этого можете жить свободно. Если же компания Лучано будет использоваться для незаконного промысла, мы можем обратиться в агентства по борьбе с наркотиками и дать им информацию, которая позволит арестовать и привлечь к суду так называемых импортеров. И это будут не единичные мелкие облавы, а целая сеть, в которую попадутся и крупная рыба, и мальки.
Женщины молча смотрели на Грациеллу, ожидая, что та скажет дальше, но она пожала плечами, как бы говоря: «Это все».
София откинулась на стуле и закурила сигарету.
— Ну что ж, мистер Морено, поскольку вы заинтересованы в этом деле, что вы нам посоветуете? А вообще будет лучше, если вы сами сходите в полицию и передадите нашу информацию — тогда нам не придется рисковать собственными шкурами. А, как вы на это смотрите?
— Хорошо, я схожу, если хотите.
София тихо засмеялась:
— Да я пошутила!
— А я нет. Я могу это сделать. Я позабочусь о том, чтобы ваша информация попала в нужные руки.
София опять засмеялась:
— О Боже! Кажется, он действительно не шутит.
Лука вспыхнул, задетый ее сарказмом.
— Во всяком случае, все вы будете в безопасности.
— Спасибо, Джонни. Я ценю твою заботу. Мы все ее ценим, однако мы еще не решили, что будем делать, а потому пока не можем принять твое предложение.
Грациелла посмотрела на Луку с теплой улыбкой, и он сглотнул слюну, но потом вновь взглянул на Софию. Она сидела в глубокой задумчивости и крутила на скатерти свою золотую зажигалку, прикрыв глаза вуалью темных длинных ресниц.
Наконец она встала из-за стола.
— Если Барзини назначит хорошую цену, мы согласимся и сделаем так, как хочет мама.
Лука вышел за Софией в холл.
— У меня для вас кое-что есть, — сказал он.
София открыла дверь своей спальни. На ее кровати лежал небольшой чемодан.
— Что это?
— То, что вы хотели. Спокойной ночи.
Тереза и Роза перетерли все вилки и ложки.
— Где Джонни? — крикнула София из холла.
Роза вытерла руки. Лицо ее исказилось злобой.
— Его нет. Он ушел!
Зазвонил телефон, и Тереза поспешила в маленькую комнату, которую заняла под кабинет.
София порылась в сумочке в поисках своей записной книжки и сняла трубку. Тереза еще говорила по
