телефону в кабинете. София хотела было повесить трубку, но услышала мужской голос:
— Это очень большая сумма, синьора Лучано. Не знаю, согласятся ли мои друзья пойти на такие расходы.
Голос Терезы отчетливо прозвучал в трубке:
— В таком случае, мистер Барзини, я могу считать, что вы уже не заинтересованы в покупке?
— Мне надо еще раз все обсудить.
— Сколько это займет времени? Ведь я, кажется, говорила вам про нашу критическую финансовую ситуацию?
— Дайте мне несколько часов — может, меньше.
София вошла в кабинет без стука.
Тереза повесила трубку и, слабо улыбнувшись, подняла голову.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь! — сказала София.
— Да, знаю… Это ты была на параллельном аппарате?
— Да. Прости, я не хотела подслушивать, просто надо было позвонить в Рим. Джонни принес мне чемодан, до отказа набитый моделями Нино Фабио. Это какое-то безумие!
Тереза озадаченно смотрела на нее.
— Почему? Разве не этого ты хотела?
— Все более чем странно. Когда я уезжала из Рима, Нино наотрез отказался дать мне хотя бы одну свою модель. А теперь у меня целый чемодан.
— Они имеют какую-то ценность?
— Да, конечно. Его последняя коллекция произвела фурор в Риме и Париже. Он пошел в гору. Но я все-таки не понимаю: как, черт возьми, Джонни их достал?
Согласившись, что Софии надо позвонить и все выяснить, Тереза протянула ей телефонную трубку.
— Какой код Рима?
— Не знаю, позвони оператору. Я полагаю, теперь ты уже не хочешь отказываться от своей доли прибыли? С такими деньгами ты могла бы открыть бутик здесь или в Риме. Мы бы с тобой развернулись!
София сомневалась в том, что сработается с Терезой, которая после приезда в Нью-Йорк стала еще более властной.
— Посмотрим. Сначала я должна поговорить с Нино.
Тереза, Роза и Мойра толпились в спальне, разглядывая модели Нино. Тереза то и дело посматривала на часы. Она волновалась, что Барзини не сможет до них дозвониться: София все еще разговаривала по телефону.
Наконец телефон коротко звякнул: на параллельном аппарате повесили трубку. Тереза облегченно вздохнула.
— Тереза! — позвала София из холла.
— Мы все здесь, в твоей спальне.
София вошла к ним.
— Ты говорила с Нино? — спросила Тереза.
Но София не успела ответить. Зазвонил телефон, и Тереза схватила трубку, успокоившись, прежде чем начать разговор.
— Да, слушаю… Да, как я говорила при встрече… Да, все. — Она посмотрела на остальных и подняла кверху большой палец. — Огромное спасибо. Вы не представляете, как я вам признательна… Да, да, спасибо… — Она повесила трубку и плюхнулась на кровать. — Барзини согласился! Ура!
— Сколько, сколько, Тереза? — завизжала Мойра.
Тереза смеялась и плакала одновременно.
— Пятнадцать миллионов! Счастливого Рождества!
Глава 34
У Софии не было возможности сообщить Терезе о том, что она узнала про Нино Фабио. Женщины так радовались по поводу удачной сделки с Барзини, что при всем желании она не могла бы вставить и словечка. К тому же она чувствовала, что сначала ей надо поговорить с Лукой. Придумав предлог — сказав, что пойдет купить по такому случаю шампанское, — она ушла из квартиры.
София расплатилась за такси и вошла в меблированные комнаты. Неряшливый мужчина за стойкой регистрации ковырял в зубах. Бросив Софии ключ от комнаты Луки, он с интересом смотрел, как она поднимается по грязной, замусоренной лестнице.
София подошла к двери Луки. Нервы ее были на пределе. Постучавшись, она крикнула:
— Это я, София! Мне надо с тобой поговорить.
Он с улыбкой распахнул дверь, и она быстро прошла в комнату.
— Как ты достал эти эскизы? Говори!
— Ах да, у меня для вас есть еще вот что. Он подписал эту бумагу — на всякий случай: вдруг возникнут какие-то затруднения. Документ не юридический, но, я думаю, он вам пригодится.
Она вырвала у него из рук единственный листок бумаги.
— Что ты сделал, Джонни? Скажи мне!
Он прошелся по комнате с тусклой голой лампочкой под потолком и узкой односпальной кроватью и в конце концов встал спиной к Софии у грязного окна над железной дверью пожарного выхода.
— Я думал, вам нужны эти эскизы. Я думал, вы этого хотите.
Мигавшая за окном неоновая вывеска отеля озаряла его фигуру жутким голубоватым светом. Огни то вспыхивали, то гасли. В одно мгновение Лука был отчетливо виден, в другое — тонул в тени. София сидела на краю кровати и водила рукой по грубому серому одеялу.
— Ты знаешь, мне кажется, я схожу с ума. У меня такое чувство, будто все это происходит не наяву… И эта комната…
— Это не комната, а грязная дыра, — тихо проговорил он.
— Мне нужен стакан воды.
Он вышел. София осталась сидеть на кровати, поглаживая одеяло. В висках у нее стучало. Чтобы чем-то заняться, она стала разглядывать обстановку, чувствуя, как все ее тело охватывает чудовищная слабость. Комната и в самом деле была грязной дырой, но одежда Луки и все его вещи содержались в безукоризненной чистоте.
Он вернулся с бумажным стаканчиком. Он нес его затаив дыхание, боясь расплескать хотя бы каплю. София кашлянула, и Лука, нагнувшись, взял ее за руку. Она отпрянула.
— Не трогай меня, пожалуйста… Не трогай…
— София… — произнес он едва слышно, глядя на нее умоляющими глазами ребенка.
— Ты убил его?
— Да.
Подойдя к ночному столику, она поставила свой бумажный стаканчик. Он опрокинулся. Лука немедленно бросился на колени и обхватил ее ноги обеими руками.
— Не надо, прошу тебя… Не надо.
Он прижался лицом к ее бедрам и затрясся. Она подняла руки и выгнула спину, как будто хотела оттолкнуть Луку, но вместо этого ласково погладила его по голове. Его объятия стали крепче.
— Я сделал это ради тебя. Я хотел доказать тебе свою преданность. Когда я увидел, как ты уходишь с тем мужчиной, я подумал, что ты хочешь мне изменить, и решил сделать что-нибудь…
София отстранилась, и он сел на пятки.
— Я хочу пить. У тебя есть что-нибудь попить?
