— Нет…
— Помни, он твой враг. Повторяй себе: он враг.
— Хорошо, я буду об этом помнить.
София отвернулась и пошла в кухню, но там помедлила: она не слышала, как за ним закрылась дверь. Вернувшись в коридор, она увидела, что Лука выходит из кабинета. В руке у него был маленький пистолет.
Он встал рядом с ней.
— Я купил это для Терезы. Видишь рычажок на курке? Подними его, и можно стрелять. Здесь только четыре патрона.
— Мне не нужен пистолет.
— Возьми. Это тебя защитит. Ты должна быть защищена. Он враг, всегда помни об этом.
В конце концов она взяла пистолет и ободряюще улыбнулась:
— Не волнуйся за меня.
Лука никак не мог заставить себя уйти. Он нежно убрал с ее лица выбившуюся прядку волос и погладил по щеке:
— Я вернусь за тобой, жди меня. Обещай, что будешь меня ждать.
Она кивнула, желая, чтобы он поскорее ушел. Лука нагнулся и быстро поцеловал ее в губы. Она со вздохом отвернулась.
— Не надо, прошу тебя…
В глубоком треугольном вырезе ее толстого банного халата виднелась ложбинка груди. Лука потянул за поясок, и халат распахнулся. Издав тихий слабый стон, он отступил на шаг и убрал с ее тела махровую ткань. София медленно повернула голову, даже не пытаясь его остановить. От легкого прикосновения его холодной руки ее соски затвердели, а грудь налилась, словно от желания, которого она не испытывала.
— Ты такая красивая, — прошептал он, опустился на колени и стал целовать ее живот, раздвинув полы тяжелого халата и прижимаясь к ней лицом. — Я люблю тебя, люблю…
Странно, но она ожидала большего. Ей хотелось почувствовать его ласкающие руки у себя между ног, а он льнул к ней как ребенок.
— Тебя ждут, Джонни. Иди.
Он медленно поднялся на ноги и поцеловал Софию — так же, как когда-то ее целовали сыновья.
— Я приеду за тобой, жди меня. Обещаешь, что будешь ждать?
— Да, я буду ждать…
Когда он ушел, она с облегчением вздохнула, но не спешила запахнуться. Поведя плечом, она сбросила на пол тяжелый халат и уставилась на свое отражение в зеркале прихожей.
София лежала в ванне, до самого подбородка погрузившись в пену и наслаждаясь тишиной и расслабляющим действием эфирных масел…
Вымыв голову и обмотав мокрые волосы полотенцем, она вернулась к себе в спальню, достала из ящика туалетного столика пистолет и провела холодным металлом по своему обнаженному телу — по бедру, по животу, по груди. Потом она подняла пистолет к виску, медленно заскользила серебряным дулом по высокой скуле правой щеки и уперла его в губы. Одна пуля, и все будет кончено… Надо лишь нажать на спусковой крючок. Палец ее напрягся, потом расслабился, и она улыбнулась. Ее жизнь в ее руках: она может умереть, когда захочет.
София медленно положила пистолет на место и начала краситься. Тщательно размазав основу по своей безупречной коже, она нанесла кисточкой на щеки сухие румяна, слегка припудрила лицо, потом подвела контуры глаз и наложила на ресницы тушь. Под конец она накрасила губы…
Джо Пирелли побрился, причесался и дважды поменял рубашку. Наконец, довольный своим видом, он слегка надушился одеколоном и надел теплое длинное кожаное пальто. Когда вошел Джиганте, он все еще разглядывал себя в зеркале.
— Ты позавтракал?
— Да.
— Готов?
Пирелли обернулся к нему с озорной улыбкой:
— Да, я готов. — Заперев номер, он сказал: — Встречаемся у подъезда Лучано в двенадцать. Смотри не опаздывай!
Джиганте кивнул. Он не знал, что Пирелли его обманывает, что он договорился встретиться с Софией раньше, только хочет сначала побыть с ней наедине.
Джиганте шагнул в лифт.
— Как будем действовать? Сначала говорю я? Огорошу ее — элемент неожиданности и все такое?
Пирелли кивнул и убрал в карман свой ключ. Они молча спустились в лифте на первый этаж. Джиганте заметил, что комиссар то и дело посматривает на себя в зеркало.
— Чего это ты расфрантился? Надеешься опять затащить ее в оперу?
Пирелли засмеялся:
— Нет, хочу произвести впечатление на здешнего адвоката. У меня встреча с главным юристом Нью-Йорка. Судя по всему, парень крутой, итальянец. А ты что собираешься делать?
— А, пройдусь по магазинам, куплю что-нибудь жене. Встретимся в двенадцать.
Приятели молча миновали стойку регистрации и вышли на морозную улицу. Под ногами было густое месиво из талого снега, а с неба обильно сыпал новый.
София посмотрела на часы. Половина десятого, пора одеваться к приходу Пирелли. Она уже собрала чемодан, чтобы сегодня же вылететь в Париж.
В дверь позвонили.
— Кто?
— Это я, Джо.
София заглянула в глазок и увидела, что он один. Она потуже затянула пояс на банном халате и открыла дверь.
— Ты рано пришел.
— Да, и к тому же наврал: сказал Джиганте, что мы встречаемся в двенадцать. Ты не против?
Она замялась, потом слабо кивнула, соглашаясь.
— Хочешь кофе? Я собиралась одеться.
Он стоял, прислонившись спиной к двери. Его волосы намокли от снега и мелко курчавились на лбу. Толстый меховой воротник закрывал уши.
— Да, от кофе не откажусь.
Она жестом велела ему раздеться и идти за ней в кухню. Пирелли оставил пальто на стуле в прихожей и провел руками по мокрым волосам.
— Ты в самом деле не рассердилась, что я пришел? Я имею в виду, без Джиганте?
Она обернулась к нему с улыбкой:
— Я полагаю, у тебя были на то причины. Тебе черный или с молоком?
— Черный, без сахара. Ах да, я принес тебе сигареты — какие ты любишь.
Он бросил на стол пачку ее любимых турецких сигарет и придвинул к себе стул. Улыбаясь, она поблагодарила его и продолжала сыпать кофе в кофеварку.
Пирелли неловко присел, чувствуя, что попал в дурацкое положение. Не надо было приходить! Он смотрел, как она снует по кухне, доставая чашки с блюдцами и выставляя их перед ним на стол. Внезапно он потянулся и схватил ее за руку.
— Мне необходимо было с тобой увидеться. Я не знал, смогу ли вообще что-то соображать, если приду к тебе вместе с Джиганте… К тому же я хотел убедиться, что у тебя все в порядке. Где остальные женщины?
— Ушли. Я же тебе сказала, что они собираются с утра пройтись по магазинам. Ты хочешь с ними
