– Думаешь, это подходящее время?
– Нет, – отозвался он. – Хочешь, чтобы я остановился?
– Нет.
На миг Шон замер.
– Вдвоем лучше, чем в одиночку, – заявила Дэни, повторяя его слова.
– Теплее, – поправил он.
– Тоже верно.
Шон тихо засмеялся.
Закрыв глаза, Дэни склонила голову набок, подставляя шею его поцелуям. Он нашел губами мочку ее уха и втянул дождевую каплю с прохладной, чувствительной кожи.
– Вино, – прошептал Шон.
Приглушенный смех Дэни снова наполнил его желанием.
– Просто дождь, – возразила она. – Просто ты.
Руки Шона передвинулись, ладони скользнули вниз вдоль ее тела. Ее блузка была еще прохладной от дождевой воды, но жар женского тела под ней прозвучал для Шона песнью сирены – такой же древней, как мужчина и женщина.
С мягкостью и неизбежностью ладони Шона подхватили ее груди и приподнялись вверх, окружая их, впитывая прикосновение нежной плоти, разительно отличающейся от его собственной. Он жаждал ощутить твердость ее сосков и в то же время боялся себя.
А потом Дэни пошевелилась, и Шону ничего не оставалось делать: набухшие соски ткнулись ему в пальцы. Она выгнула спину в томном, страстном движении, жадно впитывая его ласку.
Шон едва сдержал стон наслаждения и сожаления. Ее соски вели себя как его тело: были возбужденными, твердыми, вожделеющими прикосновений.
Она снова зашевелилась, проводя грудью по его ладоням в невысказанной мольбе, накрыла его ладони своими и сжала их, побуждая его к действию. Спустя минуту она убрала руки.
Шону показалось, что она передумала, но потом он почувствовал, как ткань под его ладонями расходится – Дэни расстегнула блузку и переднюю застежку лифчика. Прижав его ладони к своей груди движением, откровенным в своей чувственности, она вновь выгнула спину.
Почти животная страсть ошеломила Шона, потрясла его. Больше всего на свете в эту минуту ему хотелось сорвать с Дэни остатки одежды и погрузиться в нее.
Для этого сейчас не то время, яростно напомнил он себе, и не то место.
Зато именно та женщина.
С прерывистым стоном Шон принял то, что Дэни так бесхитростно предложила. Он ласкал ее груди и пощипывал соски, до тех пор пока она не начала всхлипывать от наслаждения. Каждый ее возглас был словно яростный удар тонкого хлыста по изнывающему от желания телу Шона.
– Твое сердце у меня под рукой, – прошептал он. – Оно бьется сильнее, чем дождь. Это прекрасно.
– А я чувствую, как ты хочешь меня, – отозвалась Дэни. – Вот уж не думала, что когда-нибудь мне это снова будет нравиться! – Изгибаясь дугой, Дэни плавно повернулась, с силой прижавшись бедром к внутренней поверхности его паха. – Я тоже хочу тебя. – В голосе ее слышались низкие, будоражащие нотки. – Никогда ни одного мужчину я не хотела так, как тебя.
На миг руки Шона сжались так, что Дэни задохнулась. Он крепко притиснул ее к себе, прижался к ней чреслами, а затем неожиданно ослабил захват, со стоном зарывшись лицом в ее шею и затылок, беззащитный в своей нежности.
Со своей жаждой Шон ничего не мог поделать, но желание Дэни… это было нечто совсем иное.
– Тебе неудобно? – встревоженно спросила Дэни, поворачиваясь к нему. – Я могу передвинуться.
Шон завладел ее ртом в поцелуе, не оставившем у Дэни никаких сомнений в силе его желания. Подрагивающими пальцами он прикоснулся к медной пряжке на поясе ее джинсов, обвел холодный кружок, словно предвкушая прикосновение к другой, гораздо более теплой выпуклости.
Пояс джинсов ослаб. Шон медленно потянул за флажок молнии на животе Дэни, скользя большим пальцем по ее коже, и вскоре его длинные пальцы нетерпеливо проникли под край ее трусиков.
Издав гортанное восклицание, Дэни изогнулась, облегчая Шону доступ. Он дразнил пальцами теплую, чуть влажную плоть, извивающуюся в его руках, и наконец нащупал тугую пуговку, проступившую из мягких складок.
С судорожным вздохом Дэни попыталась повернуться в его руках, но не смогла двинуться: Шон обнимал ее слишком крепко. Заведя руку за спину, она попыталась провести ею по его животу. Шон поймал ее ладонь и прижал к своему бедру.
– Разреши, я… – начала Дэни.
– Нет, – поспешно перебил Шон.
– Я хочу коснуться тебя.
– Знаю.
– Неужели ты не хочешь…
Слова Дэни потонули в протяжном вздохе – Шон достиг сокровенных глубин ее тела. Она содрогнулась раз, другой, и пальцы Шона снова омыл дождь – на этот раз горячий.
– Да, хочу! – яростно выпалил он. – Но не могу.
К Дэни вернулся рассудок.
– Черт возьми! – выдохнула она. – Ты прав. Я не предохраняюсь. Я могла забеременеть.
Эта мысль пронзила Шона потоком чистого восторга неожиданно для самого себя.
– Этого не будет, – пообещал он.
– Неужели ты «всегда готов», как бойскаут?
– Нет. Причина в обете.
Ладонь Шона двигалась, наслаждаясь готовностью Дэни и ее блаженством.
Поток удовольствия окатил Дэни, потрясающий В своей неожиданной, пронизывающей сладости.
– В каком обете? – задыхаясь, спросила она. Пальцы Шона проникали вглубь и отстранялись, сводя ритмом своего движения Дэни с ума. Она прикусилa губу, заглушая вскрик, когда волны неведомого доселе наслаждения стали накатывать на нее непрерывной чередой.
– Обет безбрачия, – произнес Шон ей в ухо.
– Что?
– Я поклялся, что в течение трех лет буду воздерживаться от любовных утех. Но не беспокойся. Об этом пожалеет только один из нас.
Дэни покачала головой, ошеломленная словами Шона и ни с чем не сравнимым блаженством, которое он продолжал дарить ей.
– Не может быть, – срывающимся голосом произнесла она.
Шон не ответил. Он просто закрыл губы Дэни губами и ласкал ее, пока она не выгнулась, как до отказа натянутый лук, дрожа и извиваясь в экстазе, который порождало каждое движение его пальцев.
Наконец, почти потеряв рассудок от страсти, Шон заставил себя отпустить Дэни. Он так и не понял, от чего стало мокрым ее лицо – от дождя или слез экстаза, знал только, что на все готов, лишь бы ощутить ее вкус и узнать это.
Но если бы влага на ее лице оказалась соленой, ему пришлось бы нарушить обет.
Шон осторожно освободился от рюкзака, вынырнул из-под пончо и, сделав несколько шагов в сторону, застыл в одиночестве под дождем.
Глава 21
