Рабочий день еще не закончился, но ему надо было торопиться, чтобы успеть в магазин, где давали напрокат униформу. Единственное, что немного огорчало полицейского, — за униформу официанта придется заплатить из собственного кармана. Что ж, разговор с американским летчиком стоит того!
Илай и Сильвия Кэ обедали в небольшом ресторане неподалеку от отеля «Хилтон», наслаждаясь вкусными напитками и сочными бифштексами. Илай рассказывал о своей прежней жизни, о женитьбе на Роне, Сильвия внимательно слушала и сочувственно кивала.
Когда Илай замолчал, она взяла его за руку и тихо произнесла:
— Господи, что тебе пришлось пережить!
— Но я убил человека, понимаешь?
— Ты поступил справедливо, Илай. — Сильвия на минуту задумалась. — То есть я не хочу сказать, что можно убивать людей, нет, но так поступили бы многие мужчины, оказавшись на твоем месте. Ты потерял голову от ревности и ярости, не владел собой и не осознавал, что делаешь!
— Я много думал об этом. А если бы я узнал об измене Роны позднее, я застрелил бы ее любовника или нет? Знаешь, я до сих пор не нахожу ответа на этот трудный вопрос. Да… человек умер, и я виновен в его смерти.
Рассказывая Сильвии о той трагедии, Илай невольно подумал об утреннем происшествии в самолете. Почему он пощадил полицейского, проникшего в салон, и приказал китайцам оставить его в живых?
Только ли из практических соображений, опасаясь стать соучастником убийства? Или он пожалел его, хотя и отдавал себе отчет в том, что в скором будущем полицейский доставит ему много неприятностей?
— А что она делает здесь?
Голос Сильвии вывел Илая из задумчивости.
— Рона? Понятия не имею! Она импульсивная. упрямая женщина и, похоже, до сих пор искренне уверена в том, что я ее собственность! — Илай усмехнулся. — Как она жестоко ошибается! Неужели она действительно полагает, что меня можно взять за руку и повести за собой?
— Ты не похож на человека, легко поддающегося чужому влиянию, — улыбнулась Сильвия.
— Однако когда-то ей удалось заморочить мне голову, — с грустью произнес Илай. — Правда, тогда я был молод, глуп и плохо разбирался в людях.
— А может быть, Рона искренне раскаялась и любит тебя, как утверждал твой друг? — вдруг спросила Сильвия и пристально взглянула на Илая.
— Нет, он ошибается, я слишком хорошо знаю Рону! — ответил он.
— А ты… ты больше не любишь ее? — Сильвия отвела взгляд.
— Я никогда не любил Рону! Мне было хорошо с ней в постели, как и многим другим мужчинам.
Вот и все!
Сильвия дотронулась до его руки.
— Я рада, что она тебе безразлична, — прошептала она.
Илай понимал, что вопросы Сильвии о его отношениях с Роной были заданы не из праздного любопытства, и ему было приятно сознавать, что он нравится ей.
Решив переменить тему, он попросил Сильвию:
— Расскажи мне о хозяине дома, куда мы приглашены на вечеринку.
— О Сандере Вановене? — Она на минуту задумалась. — Он привлекательный мужчина и весьма противоречивая личность. Очень богат, про таких у вас в Америке говорят: «Сам себя создал». У Вановена непростой характер, он высокомерен, порой груб и несдержан, но иногда бывает великодушным и щедрым.
Его отношение к людям желтой расы тоже противоречиво. Например, ко мне он относится превосходно, но на вечеринке, я уверена, кроме меня, ты не встретишь более двух-трех китайцев. Не исключено, что я вообще там буду единственная китаянка. — Сильвия покачала головой и неожиданно произнесла:
— Как бы разозлился мой дядя, узнав, что я собираюсь в гости к Сандеру Вановену!
Илай сделал вид, что не обратил внимания на ее последнюю фразу, и спросил:
— А этот Вановен, случайно, не ухлестывает за тобой?
Сильвия рассмеялась:
— Нет. Во-первых, он никогда не давал мне повода так думать, а во-вторых, он недавно женился. Кстати, они с Карен возвращались после медового месяца на том же лайнере, что и мы.
Илай взглянул на часы.
— Нам пора собираться, Сильвия, если мы не хотим опоздать в гости к твоему начальнику, — сказал он и, лукаво подмигнув, добавил:
— Хотя я предпочел бы провести этот вечер вдвоем с тобой, дорогая!
Сильвия немного смутилась.
— Тебе там понравится, — торопливо проговорила она и, отведя взгляд, призналась:
— Я тоже провела бы этот вечер по-другому.
Илай заплатил по счету, и они вышли из ресторана.
На улице их сразу окружили дети, наряженные в костюмы львов, и стали танцевать и петь. Сильвия достала из сумочки красный[1] конверт и, протянув его Илаю, тихо сказала:
— В этот конверт надо положить немного денег «на счастье» и отдать детям.
Он положил в конверт несколько гонконгских долларов и вручил его одному мальчику. Тот заулыбался и закивал. Илай поймал такси и, когда они с Сильвией удобно устроились на мягких сиденьях, сказал:
— Знаешь, чем меня удивляет твой город? Он как бы соткан из множества противоречий, и день сегодняшний тесно переплетен со стариной.
Сильвия улыбнулась:
— Так говорят иностранцы, мало знакомые с Гонконгом, и многие его стороны кажутся им забавными или странными. Однажды кто-то удачно сравнил жизнь Гонконга со старой супружеской парой: муж и жена каждый день обедают молча, сидя за большим столом напротив друг друга.
— Что ты имеешь в виду?
— Например, Великобритания и Китай живут по западному календарю, а китайцы Гонконга упорно продолжают отсчитывать ход времени по лунному. По преданию, этот календарь был составлен астрологами в 2254 году до нашей эры по приказу императора Яо и первоначально использовался в сельскохозяйственных целях. Количество суток в лунном году 354 или 355 дней. Наступление Нового года связано с новолунием, поэтому каждый китайский Новый год начинается в разные числа — ближе к европейской весне. Все года объединены в циклы, длящиеся двенадцать лет, и каждый год цикла называется именем животного.
Этот наступающий Новый год — год Тигра.
Илай внимательно слушал Сильвию и еле заметно улыбался. Ему казалось, она снова выступает в роли экскурсовода.
— Наверное, я утомила тебя своим рассказом? — вдруг спросила она.
— Ну что ты, Сильвия! — воскликнул Илай. — Мне очень интересно!
— Правда?
— Конечно!
— Ну так вот… Европейцы, живущие в Гонконге, не считают китайский Новый год праздником, но используют этот день как повод лишний раз встретиться с друзьями и повеселиться. Вот как, например, сегодняшняя вечеринка у Сандера Вановена. Китайцы же относятся к нему очень серьезно и называют его главным праздником года. Этот праздник всегда выпадает на первые три дня новолуния и знаменует собой приход весны. — Сильвия улыбнулась. — Китайцы говорят, что ко времени наступления их Нового года они уже успевают оправиться от потрясения, вызванного зрелищем безудержного разгула, который устраивают европейцы в свой Новый год.
— А они соблюдают старые традиции?
— Обязательно. В канун Нового года китайцев редко встретишь на улицах, кроме детей, стреляющих из хлопушек. Вся семья собирается дома, за столом, а рано утром во дворе люди раскладывают на земле ветки кунжута, пихты и кипариса. Затем они становятся на эти ветки, мнут их ногами и поджигают. Горящие ветви
