Селвин не удержался и, наклонившись, провел по всей длине ее руки от плеча до запястья.
— Что он тебе сделал конкретно? — спросил он по возможности спокойным голосом.
Элфрида попыталась взять себя в руки и рассказала мужу все без утайки. В деталях. Она припомнила «Зеленый попугай», где дважды за ночь участвовала в стриптизе, раздеваясь донага перед толпой развратников, которые плотоядно ухмылялись и пожирали ее жадными взорами, в то время как руки их, засунутые в карманы брюк, отчаянно дергались. Были и такие, что стояли на улице у выхода после шоу, поджидая Элфриду после работы. Остановив девушку, они спрашивали, сколько та стоит. Элфрида отчаянно нуждалась в деньгах. Ей хотелось переехать в нормальную комнату и носить нормальные вещи, поэтому она никогда не отказывала. С год примерно она работала в клубе, но потом свалилась с воспалением легких. Провалявшись около двух недель, она так ослабела, что возвращаться в «Зеленый попугай» не стала. Именно тогда она подружилась с одной молодой ирландкой, которая посоветовала подыскать работу по уходу за детьми, по крайней мере увидит, как живут люди.
— Возьми любой номер «Леди», — советовала ей Морин, выговаривая слова с мягким ирландским акцентом. — Там богатые люди постоянно помещают объявления о наеме нянек, шоферов, поваров и служанок. Через этот журнал ты запросто получишь себе работу.
…Элфрида утерла слезы платком, который ей протянул Селвин.
— Ну я и устроилась сначала к Фалк-Стэнли, а потом к Атертонам.
— Роланд Шоу докопался до твоего прошлого? — спросил Селвин. — И принялся тебя шантажировать?
— Ага. Теперь все, да? Ты выгонишь меня? — На глаза вновь навернулись слезы.
Селвин медленно поднялся с постели. Первый шок от услышанного уже прошел. Лицо его было усталым. Он тяжелым шагом направился к выходу из спальни. У самой двери обернулся. Элфрида смотрела на него во все глаза, но лицо Селвина было совершенно бесстрастно, и она не могла проникнуть в его мысли.
— Я пойду к лорд-мэру один. Мне это необходимо по делам. А ты ложись и отдыхай. Я скажу, что ты приболела. А вернусь — поговорим.
Они встретились глазами и Элфрида снова попыталась угадать его чувства. Бесполезно.
— Я дождусь тебя, — тихо пролепетала она. Селвин, не произнеся ни слова, вышел из комнаты.
Она слышала, как он тяжело спускается по лестнице. Затем хлопнула входная дверь. Элфрида знала, что у нее есть три часа на то, чтобы взять себя в руки и заранее смириться с тем, что, возможно, завтра он выгонит ее из дома. Если только прежде не удастся убедить его в том, что прошлое не имеет никакого значения и она действительно любит его.
Она на ватных ногах поднялась с постели, подошла к зеркалу и горько простонала, увидев свое отражение. Лицо раскраснелось и пошло пятнами. Выглядела она просто кошмарно. Волосы прилипли ко лбу и безжизненными прядями спадали по плечам. Элфрида знала, что никогда еще за всю свою жизнь не была столь непривлекательной. У нее в запасе всего три часа на то, чтобы вернуть себе нормальную внешность. Тогда уже можно будет думать и о том, как вновь соблазнить Селвина. Но не раньше. И если все получится, он, может, — ну а вдруг? — не станет ее выгонять.
— Как дела, Селвин? — услышал он приветливый женский голос, пока поднимался по устланной малиновым ковром лестнице Мэншн-Хауса, где сегодня лорд-мэром Лондона давался банкет для трехсот почетных гостей. Обернувшись, Селвин увидел Селию Атертон. Она была бледна и заметно похудела, но выглядела по-прежнему элегантно в темно-красном шелковом вечернем платье, а редкой красоты тиара с сапфиром и бриллиантами придавала ей поистине царственный облик. Сегодня она обратилась к нему впервые с того самого времени, как он женился на Элфриде. «Наверно, из-за того что я сейчас один».
— Селия, дорогая! — Он поцеловал ее в щеку. В этот момент появился Хьюго, и мужчины обменялись рукопожатием. — Рад вас видеть.
Селия улыбнулась:
— Мы тоже очень рады, Селвин.
— Я слышал об испытаниях, которые выпали в последнее время на вашу долю. Искренне сопереживаю, — участливо проговорил он. — Должно быть, вам несладко сейчас.
— Не то слово, — откровенно призналась Селия. — В сущности, таких черных дней у меня в жизни еще не было. И они еще не закончились.
Селвин понимающе закивал.
— Да, да. Ведь палата лордов уже завтра голосует, не так ли? — Он взглянул на Хьюго. — Не думаю, что закон пройдет. Не волнуйтесь за своего отца, Селия. Все будет нормально.
Хьюго натянуто улыбнулся, глядя в сторону. Вокруг них суетились шерифы[30] в черных бархатных мундирах с кружевными оторочками на рукавах и воротниках, а также увешанные драгоценностями дамы в богатых платьях. Атмосфера роскоши, царившая нынче в Мэншн-Хаусе, напоминала балы в Букингемском дворце. Над головами гостей ярко светили люстры, отбрасывая ослепительные блики на золочено-мраморные стены и коллекцию золотых тарелок с гербами. На возвышениях в кадках стояли цветы. Все это великолепие призвано было олицетворять могущество Лондона и тех деловых людей, которые создавали это могущество на протяжении последних столетий. Здесь царил дух традиций и преемственности поколений, а должность лорд-мэра Лондона, переизбираемого ежегодно, считалась одной из самых престижных и почетных в государстве.
Лакей пригласил к ужину, и гости потянулись в великолепную залу, где было накрыто с десяток столов, которые одним концом соединялись с главным, поставленным поперек. Селия и Селвин тем временем продолжали негромко переговариваться.
— Нет, я просто не вижу, как они реально могут одобрить идею привлечения бывших военных преступников к суду. Ведь нынче уже и улик не сыскать, да и у людей память короткая. Попробуй-ка вспомнить во всех подробностях то, что происходило сорок пять или даже больше лет назад! Судам некого будет вызывать в качестве свидетелей.
— Отнюдь не все думают, как вы, Селвин, — ровным голосом отозвалась Селия. Но от Селвина не укрылось, как она демонстративно отвернулась от Хьюго, когда произносила эти слова. Он понял, что между супругами наметились трения или даже конфликт.
— Лично меня больше всего удивляет, как вообще эта история попала в газеты только сейчас, — фыркнул Сел-вин, не столько желая получить ответ, сколько надеясь сменить тему.
— О, я вам могу рассказать, как это произошло! — неожиданно подал голос Хьюго. На лице его заходили желваки, и было видно, что он очень взволнован. — Беда обрушилась на нас только потому, что мы, видите ли, осмелились перейти дорожку этому выродку…
— Хьюго! — резко прервала его Селия. — Адвокаты же предупреждали нас не упоминать имени этого человека.
Он так посмотрел на нее, что Селвину сразу стало ясно: Хьюго молчать не будет. Очевидно, он слишком долго крепился, пытаясь сохранять спокойствие. Бросив на Селию злой взгляд, он резко проговорил:
— А мне плевать! Пусть подает на меня в суд за клевету или еще Бог знает за что! Если уж на то пошло, ему придется воевать не только со мной, но и с половиной всего Лондона! Ибо, насколько мне известно, везде, где бы он ни появлялся, он сеет семена зла! Это сам дьявол, и я перед всеми назову его по имени!
Селвин растерянно заморгал.
— Так кто он такой?
Хьюго шумно выдохнул и заговорил уже более спокойным голосом. Селия молча стояла рядом, и на лице ее была тревога.
— Мы наняли для своих ребят домашнего учителя, молодого человека по имени Роланд Шоу. Я именно о нем сейчас говорил. Этот негодяй промышляет тем, что продает газетам скандальную информацию, шантажирует людей, продает наркотики детям… Словом, какой бы страшный грех вам ни пришел на ум — смело записывайте его в арсенал Роланда Шоу! Но странное дело, его трудно схватить за руку. Он увертлив как уж, и тот, кто попытается остановить его, лишь сам пострадает.
У Селвина отвисла челюсть. Вовремя поймав себя на этом, он закрыл рот и насупился. Невероятно! В его старых усталых глазах сверкнули огоньки. Значит, Элфрида далеко не одна такая…
