свисала на шнуре с потолка. Дверь из кухни вела в комнатушку, где размещались письменный стол, книжный шкаф и раскладушка.
— Господи помилуй! — пробормотала Лидия. — Неудивительно, что хозяйка уехала в Китай.
— Странно, — сказал Алекс, — но мне здесь нравится.
— Нелсия — неряха, — пояснил Бернар. — Мне было тошно приходить сюда.
— А этот район, — вставила Лидия, — какой-то буржуазный… и весьма отдаленный.
— Зато квартира дешевая, и нам не придется подниматься на четвертый этаж. А главное, сюда можно переехать хоть сейчас.
Бернар пожал плечами:
— Делайте как хотите.
Алекс взглянул на Лидию:
— Что скажешь? Может, поищем что-нибудь другое?
— Ладно, где наша не пропадала. — Лидия засучила рукава. — Постараюсь навести здесь чистоту, пока не вернулись домой семь гномов.
Квартира на улице Вернье так и не стала для них домом в отличие от прежней. Алекс большую часть времени проводил в своих любимых местах — «Куполе», «Двух обезьянах», кафе «Флора», баре «Клоун», «Ротонда». Там он писал, вернее, пытался писать, ибо кто-нибудь из знакомых постоянно присаживался к нему за столик. Он же утешался тем, что накапливает материал для будущих работ, и ему хватит его пьес на пять лет. Но время шло, а работа над начатой пьесой так и застряла на первом акте.
— Выпьем за всех выпотрошенных и зажаренных сегодня индеек, — сказал Сид Бернстайн, репортер из «Геральд трибюн», поднимая кружку пива и чокаясь с Алексом, с которым встретился в кафе «Флора». — С Днем благодарения!
— А что за праздник День благодарения? — спросил Бернар Жюльен.
— Смысл его в том, — объяснил Сид, — что каждый благодарит судьбу за прожитый год. А за что ты сегодня благодаришь судьбу, Алекс?
— Прежде всего за то, что я не в Америке.
— Резонно. — Сид понимающе кивнул. — А я за то, что не очутился в Сайгоне. Кроме того, анализ показал, что гонореи у меня нет Ну а ты, Бернар? Ведь и французы за что-то благодарны судьбе.
— Я почти собрал нужную сумму на съемку фильма.
— Правда? Великолепно! — воскликнул Алекс. — Кто же твой меценат?
— Граф Стефан де ла Рош.
— Я познакомился с ним, — вставил Сид, — когда делал репортаж о самых знаменитых замках винодельческого района в долине Луары. Он баснословно богат.
— Граф учился в Оксфорде с моим старшим братом Мишелем, — пояснил Бернар. — И очень привязался ко мне, когда я был еще миловидным юнцом.
— Так он гомосексуалист? — удивился Сид. — Никогда бы не догадался.
— Уж эти мне американцы, — улыбнулся Бернар. — Не признаете полутонов, все у вас или белое, или черное. Мы, европейцы, в молодости не боимся экспериментировать. Наше мужское достоинство ничуть от этого не страдает. Потом такое списывается на возрастные особенности.
— Если человек взрослеет, располагая пятьюстами миллионами франков, он может многое себе позволить, — заметил Сид. — Значит, граф согласился поделиться с тобой деньгами и поддержать твой фильм? Отлично! С Днем благодарения!
— А вот мне не за что благодарить судьбу! — воскликнула, подойдя к ним, раздраженная Лидия. Бросив на пол свою холщовую сумку, она опустилась на стул. — Есть один индюк, которого я бы с радостью прирезала… Ноэл Поттер. Знаете, что отмочил этот мерзавец? Рекомендовал Элсбет Лангфорд на роль в новом фильме Шлезингера! Представляете? Эту девку! Да я в сто раз лучше! И он это прекрасно понимает, вернее, понимал, пока не начал трахаться с ней. — Лидия кипела негодованием.
— Ну и что? — попытался урезонить ее Бернар. — Подвернется что-нибудь другое.
— Плевать на то, что подвернется, я хочу эту роль и, черт возьми, сыта по горло Ноэлом Поттером, его бесконечными импровизациями и поисками. «Прислушивайся к своей душе». — Она широко развела рукой, имитируя британский акцент Ноэла. — Господи, я должна играть и получить настоящую роль! — Лидия стукнула кулаком по столу так, что зазвенели стаканы, и вскочила. — Закажите мне «Кир», а я пока зайду в туалет. — Она направилась к лестнице.
— Она великолепна! — воскликнул Бернар. — Какая женщина!
— Выпьем за нее, — предложил Сид.
Алекс поднял кружку:
— Лидия права. Она действительно превосходная актриса.
Через несколько минут девушка вернулась.
— Ладно, теперь буду вести себя хорошо… С Днем благодарения!
— Прошу внимания, — сказал Алекс. — Я вспомнил еще кое о чем, за что следует поблагодарить судьбу. — Он извлек из конверта банковский чек. — Триста баксов. Подарок от матери ко дню рождения. Давайте просадим их и устроим незабываемый ужин.
— Здорово! — выдохнула Лидия.
— Да, я начинаю понимать, что значит День благодарения, но, к сожалению, сегодня ужинаю со своим благодетелем, — проговорил Бернар.
— А мне придется перекусить в поезде: я уезжаю в Лион, — сказал Сид.
— Значит, мы остаемся вдвоем». — Алекс взглянул на Лидию. — Пойдем домой и переоденемся.
Они сидели в уютном немноголюдном бистро «Гран Вефур», излюбленном месте многих знаменитых парижан. Обложка меню была сделана по проекту Жана Кокто, а памятные дощечки на столиках напоминали о том, что это бистро когда-то посещали Виктор Гюго, Колетт и другие писатели, художники и политики.
Алекс и Лидия отведали суфле из лягушачьих лапок, устриц и баранину на ребрышках. На столе стояло бордо и бургундское.
— Боже! — воскликнула Лидия, доедая салат из артишоков. — Теперь я понимаю, что такое настоящее кулинарное искусство. Этот ужин пробудил во мне гурмана.
— Великолепно, не правда ли? — Алекс улыбнулся. — Впервые я обедал в дорогом ресторане, когда мне было лет десять. Меня взял туда отец, но я считал тогда, что трапеза — пустая трата времени, и предпочитал всему сосиски с зеленым горошком… на завтрак, обед и ужин.
— Такое я не сумела бы приготовить, но сегодняшний ужин меня вдохновил на кулинарные подвиги.
После ужина они отправились в «Кастель», пили там шампанское и танцевали. Потом пошли пешком в «Хуторок» на Монпарнасе, где слушали пианиста и потягивали коньяк. В такси по дороге домой Лидия положила голову на плечо Алекса.
— Я никогда еще так много не пила, но ничуть не устала и чувствую себя превосходно. — Она поцеловала его. — С Днем благодарения тебя. Спасибо, что помог избавиться от хандры.
Алекс притянул ее к себе. , — Это тебе спасибо. Я тоже чувствую себя гораздо лучше.
— О, а я и не заметила, что ты не в порядке! В чем дело?
Такси остановилось, и Алекс расплатился с водителем.
— Все из-за моей пьесы. — Он отпер дверь квартиры. — Я почти ничего не написал, а то, что сделано, никуда не годится.
— Ошибаешься. То, что я прочитала, по-настоящему хорошо. Ты очень талантлив… — Она бросила пальто на спинку стула. — Не сомневайся в себе.
— Я знаю, что могу писать, — вздохнул Алекс, — но за последнее время здорово разболтался. Странно… Ведь Хемингуэй писал в кафе, Я думал, что тоже смогу, но у меня ничего не выходит.
— Может, мне надо стоять рядом с кнутом в руке?
— Неплохая мысль. — Алекс налил себе коньяку. — Хочешь?
— Нет, спасибо… Мне сейчас и без него хорошо. — Она обняла его. — О дорогой, все образуется, ты напишешь прекрасные пьесы, а я буду играть в них главные роли!
Алекс нежно поцеловал девушку и сразу ощутил ее трепет. Через несколько минут они лежали нагие на
