— Но вы ведь не делаете никудышных фильмов?
— Пока еще не делал. Все, к чему я прикасаюсь, превращается в золото. Это мне больше всего нравится в самом себе. — Он снова рассмеялся, и Тейлор почувствовала, что растворяется в теплом свете его карих глаз. — С этим фильмом дело обстоит несколько по-другому. Я вложил в него все, что имею, так уж лучше ему стать сенсацией! — Он отвел глаза. — Послушайте, хватит говорить обо мне. Давайте сделаем заказ. Что вы будете пить?
«Интересно, почему он так поспешно сменил тему разговора? — подумала Тейлор. — Похоже, его беспокойство связано с фильмом…» Но она не стала задавать никаких вопросов, а лишь улыбнулась и сказала:
— Я бы выпила дайкири.
— Расскажите мне о Гаррисоне Стоуне, — попросил Энтони. — Как он добился такого успеха в сфере массовой информации?
— Его семья владела несколькими газетами, — ответила Тейлор, — но именно Гаррисон превратил семейный бизнес в информационную империю.
— Я ничего не слышал о Гаррисоне Стоуне, пока он не начал эту обвинительную кампанию. Где выпускаются его газеты? Где-нибудь в глубинке?
— И да, и нет. Его семья жила в Саванне, штат Джорджия.
— Вы, кажется, тоже южанка? — спросил Энтони. — В вашем голосе чувствуется этакий приятный для слуха южный акцент.
Тейлор почувствовала, что краснеет. Ужасно глупо!
— Да. Моя семья тоже из Саванны.
— Ага! — торжествующе воскликнул он. — Значит, вы были знакомы с Гаррисоном Стоуном? И по этой причине он взял вас на эту должность?
— Ничего подобного, — покачала головой Тейлор. — Разве мало людей родом из Саванны? Мы с ним даже не встречались раньше. По правде говоря, он и не знает, что я из Саванны. Просто не было необходимости говорить ему об этом, тем более что уехала я оттуда очень давно. Я выросла в Атланте, штат Техас.
Тейлор удивилась самой себе. Почему она рассказывает ему так много? Она еще никогда никому не говорила, откуда она родом. Почему ей так хорошо и спокойно с этим человеком? Поддавшись порыву, она вдруг рассказала ему о Техасском университете и о том, как хотела учиться в аспирантуре, чтобы специализироваться в области администрации бизнеса. Энтони раскрывал ее, словно лепестки цветочного бутона.
За последние два с половиной часа они ни слова не сказали о деле. Быть может, среди киношников так принято — не говорить о деле за столом? Тейлор не покидало ощущение, что с фильмом у Энтони не все идет гладко. Однако сам он ничего не говорил, а она не знала, с чего начать разговор.
Доедая канноли, она решила, что пора наконец выяснить цель их встречи. Лучше всего, пожалуй, задать ему вопрос без обиняков.
— Зачем вы хотели встретиться со мной?
Энтони задумчиво посмотрел на нее.
— Я хотел встретиться с вами давно, еще с той самой вечеринки прошлой весной. Вы были там самой красивой женщиной, но нам так и не удалось тогда пообщаться. Вы слишком рано уехали.
— С тех пор прошло целых полгода, — рассмеялась Тейлор. Смеяться ей было легко, она совершенно не чувствовала той натянутости, которая сопутствует обычно любой деловой встрече. Всякий раз, когда она и Энтони встречались взглядами, где-то в глубине ее души вспыхивал неведомый ей доселе жар. — Вы, однако, не спешили, а?
— К сожалению, — вздохнул он, и глаза его заблестели, — но это вынужденная отсрочка. Дело в том, что, пока я не увидел вас на экране в прошлом месяце, я даже не знал, кто вы такая. Мне ведь никогда не приходилось работать с «Уилсон Тодд». Поначалу я думал, что вы актриса. А как только узнал, откуда вы, тут же решил, что больше нельзя терять времени.
«Господи, сколько же еще народу видело это интервью?» — подумала Тейлор.
Энтони наклонился к ней через стол и с самым что ни на есть серьезным выражением лица произнес:
— Я собирался пригласить вас потанцевать, но больше всего мне хотелось бы… сейчас заняться с вами любовью. Я ждал этого целых шесть месяцев, но…
Тейлор была ошеломлена, однако, взглянув ему в лицо, почувствовала, как из глубины ее души поднимается горячая волна. Нет! Это какой-то бред! Она попыталась взять себя в руки, но глаза ее никак не могли оторваться от чувственных губ Энтони. Его слова не удивили и не шокировали ее. Она поразилась лишь собственной реакции. Тейлор не собиралась ложиться в постель ни с кем, особенно с Энтони Франко. Даже в отношениях с Джейсоном ей в первую очередь была важна дружба, а не секс.
Она не сразу сообразила, как обратить его слова в шутку. Этот Энтони Франко, несомненно, первоклассный бабник. Наверное, он потребляет женщин, как ребенок леденцы. Нечего и думать о том, чтобы связываться с таким мужчиной.
— Мне, пожалуй, пора, — произнесла она ледяным тоном, надеясь, что холодная нотка в ее голосе остудит его пыл. — Сын, наверное, уже заждался меня, а я не люблю, когда он в будни поздно ложится.
— У вас есть сын?
Энтони страшно удивился. Только что его отшили, как мальчишку. А главное, ему никогда и в голову не приходило, что у нее могут быть дети или муж, или кто-нибудь еще, кто мог бы воспрепятствовать его обладанию этой великолепной женщиной! На какое-то мгновение ему даже показалось, что она уже принадлежит ему, как будто только и ждала, когда он найдет для нее время.
— Вы замужем?
— Нет, — торопливо ответила Тейлор. Возможно, даже слишком торопливо. — Это мой сын от первого брака.
«Это нельзя назвать ложью», — подумала она. Сын действительно от первого брака. Хотя она уже почти забыла, что вообще когда-либо была замужем. Ее семьею были Майкл и Тельма, и ей иногда казалось, что в свое время она родила ребенка, не имея мужа.
— Прекрасно, — сказал Энтони, откидываясь на спинку стула. Плечи его расслабились, морщинки на лбу разгладились. В голосе чувствовалось явное облегчение. — Сколько же лет вашему сыну?
— Около сорока — девять, — со смехом ответила Тейлор.
— Возможно, этим и объясняется то, почему он так поздно ложится спать, — в свою очередь, усмехнулся Энтони. Он уже взял себя в руки. Да, он ошибся, поторопился… с этой женщиной так нельзя… но он хотел ее больше, чем какую-либо другую женщину в своей жизни. Придется подождать. Черт бы побрал эту поездку в Париж! — А мне сорок, около девяти. Так что я тоже должен лечь пораньше. Завтра рано утром я улетаю в Париж.
Тейлор понимала, что Энтони пытается сгладить ее отказ упоминанием о поездке в Париж. Отчасти она была даже рада, что он не проявил большей настойчивости, хотя где-то в глубине души и чувствовала себя обделенной. Как только Энтони пошел на попятную, все тело ее заныло от желания оказаться в его объятиях, ощутить его губы на своих губах. На какое-то мгновение она представила себе их вдвоем, обнаженными, в постели его гостиничного номера, и ей жутко захотелось оказаться там на самом деле.
Какое-то безумие! Она закрыла глаза, чтобы прогнать это наваждение. Они оделись и вышли из ресторана. Было уже почти половина десятого. За то время, пока они ужинали, на улице сильно похолодало. «Того и гляди пойдет снег», — подумала Тейлор и поплотней закуталась в пальто, пытаясь спастись от пронизывающего ветра.
Энтони почти сразу же поймал такси. Тейлор прыгнула на сиденье и, повернувшись к нему, чтобы обменяться рукопожатием, сказала:
— Спасибо за чудесный ужин.
Но он сел в такси следом за ней.
— Я всегда провожаю даму до дому, — сообщил он с довольным выражением лица. Она назвала водителю свой адрес и поудобней расположилась на сиденье.
