— Очень похоже, что вы, ребята, просто разминулись друг с другом. Он ходил попрощаться с Кристиной…
— Он ходил? — воскликнула Конни.
«Ага, — подумал Спенсер. — Вот этого я и ожидал».
— Да, — ответил он.
Некоторое время Конни молчала. Ее руки напряглись, кончики пальцев побелели.
— Просто между мной и Альбертом вышло недоразумение, — сказала она, наконец. — Понимаете?
— Не понимаю, — сказал Спенсер. — Позвольте спросить: где вы искали его?
— Повсюду. По всему общежитию.
— И за зданием библиотеки Фелдберг тоже? И на мосту?
— Нет! — воскликнула Конни. — Господи, зачем мне было его там искать?
— Кто-нибудь видел вас, когда вы искали Альберта по общежитию и вокруг него в час ночи?
— Не думаю.
— Я тоже так не думаю. Сильный снег, мороз, очень позднее время. Все давно уже спали. — «Кроме Кристины, которая умирала». — Вы уверены, что вас никто не видел?
— Вполне уверена.
— Да. Все складывается не очень хорошо.
Тишина. Затем, поколебавшись, она произнесла запинаясь:
— Это правда. Я вам рассказала все как было.
У Спенсера начала болеть голова. У него сегодня был очень тяжелый день. В девять часов вечера он обычно с работой кончает. Своими лавирующими ответами эта миловидная маленькая бойкая девушка вызвала у него сильную головную боль.
Внезапно он вспомнил невысокую девушку, которая днем торопилась в Хинман-Холл. Что он может вспомнить сейчас насчет этой девушки? По размерам они, пожалуй, совпадали. Что еще? Пальто — она носила куртку. Да, куртку с белой буквой Д на спине. Вот так.
Он попросил Конни показать ее пальто. Это была дартмутская куртка. Отлично понимая, что дартмутские куртки носит девяносто процентов студентов, Спенсер, тем не менее, не мог отбросить вариант, что девушка, которая тогда быстро прошла мимо толпы студентов и санитарной машины, была именно Конни Тобиас.
— Хорошо. Возвратимся к Альберту. Ночь вы провели вместе?
— Да.
— А следующее утро?
— Мы встали, сходили к Тейеру позавтракать и затем уехали на Лонг-Айленд.
— Вы не помните, видели ли вы Кристину в среду утром?
Конни задумалась или сделала вид:
— Нет.
— А собаку Кристины вы видели?
— О да. Мы взяли пса с собой.
— Почему?
— Не знаю. Нам его стало жалко.
— Почему? — Спенсер не собирался на этом заканчивать.
— Мы подумали, что у нас ему будет здорово. — Она выдавила улыбку. — У нас очень хороший двор.
«Вот в этом я не сомневаюсь, — подумал Спенсер. — Даже уверен в этом. Двор у вас весь наманикюрен и отлакирован, как твои ногти. Все листья подобраны, кусты подстрижены. И не как-нибудь, наверное, а фигурно».
— Вы звонили своей маме, спрашивали у нее, можно ли привезти собаку?
Конни отмахнулась и ответила голосом избалованной девочки:
— Не-а. Потому что моя мама никогда не возражает. Когда два года назад Кристина приезжала с нами на Рождество, мы тоже привозили Аристотеля.
— Констанция, вы взяли Аристотеля и не сказали Кристине?
— Я оставила ей записку.
— Вы оставили ей записку, что взяли ее собаку с собой?
— Она знала, что с нами ему будет хорошо.
— Да, но как вы могли взять его без, так сказать, разрешения?
— Хм, Альберт упомянул, что Кристина, кажется, не очень желает, чтобы Аристотель оставался с ней на Благодарение, потому что не знает, как у нее сложатся праздники. Она же все время то на работе, то на тренировках. В любом случае мы не думали, что она будет против. Мне кажется, она даже вроде надеялась, что кто-нибудь предложит взять его на праздники.
Спенсер обдумал только что услышанное и через некоторое время спросил:
— А откуда Альберту было известно, что Кристине не хотелось оставлять у себя Аристотеля на праздники?
— Не знаю, — нерешительно произнесла Конни.
— Вы знали, какие у нее были планы на Благодарение?
— Нет, не знала. Она говорила что-то насчет девушки, которую она опекает и у которой предполагаются роды — причем двойня — прямо на праздники.
— В «Красных листьях»?
Конни кивнула:
— А откуда вы знаете?
Размышляя о том, что все эти ребята очень нуждаются, чтобы им прочли интенсивный курс лекций на тему «Кто допрашивает, а кто является допрашиваемым», Спенсер произнес:
— Мне все равно не очень понятно: почему ей не хотелось, чтобы собака оставалась с ней? Она же не собиралась никуда уезжать. — «Господи, ведь и я думал, что она поедет на праздники к себе домой, к родителям, — подумал Спенсер. — Как выяснилось, мы оба провели эти праздники здесь. За исключением только того, что она пролежала все это время под метровым слоем снега».
Спенсер сжал кулаки и убрал их под стол, чтобы положить их, все еще сжатые, себе на колени. Ничего бы не изменилось. Было уже слишком поздно.
— Кристине всегда был нужен кто-то, кто мог бы выгулять Аристотеля. Вот почему она никогда не запирала свою дверь. Понимаете?
— Я этого не знал. Она что, никогда не запирала свою дверь?
— Никогда, — сказала Конни, покраснев.
— Значит, вы взяли собаку, оставили записку и уехали. Когда вы возвратились?
— В понедельник после двенадцати. Мы вроде как пропустили занятия. — Последнюю фразу Конни произнесла немного застенчиво.
— Вы возвратили собаку Кристине?
— Нет. Мы передали его Джиму.
— Кто-нибудь из вас видел Кристину?
— Я не видела.
— Это было необычно?
— Вовсе нет.
— Значит, это было в понедельник. А во вторник вы ее видели?
— Нет!
— Вы ее видели в среду.
— Нет.
— А сегодня днем?
— Нет.
— Понятно. Хм, значит, вы не видели ее в течение четырех дней и в среду утром перед Благодарением тоже не видели, и это вас ни на секунду не взволновало?
