Теперь она выглядела более взрослой, чем пять месяцев назад, когда поезд привез ее в Париж из Рима.
– Моя жена? – Брэд взглянул на нее, волосы его были всклокочены. – Это не жена, это сексуальная маньячка.
Сирина рассмеялась.
– Неужели ты не понимаешь, что, когда мне стукнет сорок, я буду выглядеть на все шестьдесят, если и дальше все будет продолжаться в таком же темпе.
Однако по выражению его лица было ясно, что он ничего не имеет против, и Сирина бросила на него лукавый взгляд:
– Ага, ты уже жалуешься?
Сегодня в ее глазах Брэд заметил странный блеск, словно она скрывала что-то. Брэд вспомнил, что в первый раз обратил внимание на этот блеск, когда Сирина вышла к ленчу…
– Итак, вы жалуетесь, подполковник?
– Ну, не то чтобы… Однако вам следует знать, что я не смогу продолжать в том же духе, когда мы вернемся в Штаты.
Сирина вопросительно склонила голову.
– Понимаешь, просто американцы так себя не ведут…
– Они не занимаются любовью? – Сирина напустила на себя испуганный вид, а в глазах плясал все тот же бесенок.
– Никогда.
– Ты обманываешь.
– Нет. – Он усмехался, глядя на нее. – Проклятие, мы не сможем продолжать заниматься любовью так же, как сейчас, потому что мой перерыв на ленч там будет гораздо короче.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Мы отправляемся домой, принцесса…
– В Штаты? – Сирина застыла. Она знала, что когда-нибудь это должно было произойти, но не предполагала, что так скоро. – В Нью-Йорк?
– Только на три недели, в отпуск. После этого, любимая, мы отправимся в местечко под названием Президио в Сан-Франциско, и я стану полковником. Как вам это нравится, миссис Фуллертон?
Стать полковником в тридцать четыре года означало головокружительную карьеру, и Сирина понимала это.
– О, Брэд, – Сирина с восхищением смотрела на него, – это просто великолепно! А Сан-Франциско?
– Тебе там понравится. И не только город. Тэдди будет неподалеку от нас, поскольку осенью он начнет учиться в медицинском институте в Стенфорде. И мы сможем попасть домой на свадьбу Грега. Все отлично складывается, не так ли, любимая?
– Более или менее. – Сирина откинулась на подушки, опять загадочно улыбаясь.
– Более или менее? Вот те на! Я получил повышение, нас отправляют домой, мы будем жить в одном из лучших гарнизонов страны, а ты говоришь «более или менее»? Сирина, я просто вынужден тебя отшлепать.
Брэд притянул ее к себе, собираясь положить поперек колена, но она подняла руку.
– Я бы на твоем месте этого не делала. – Голос Сирины прозвучал на редкость нежно, глаза сияли, и что-то неуловимое и совершенно новое в ее лице заставило Брэда остановиться, словно он понял, словно почувствовал прежде, чем она сказала.
– Это еще почему?
– Потому что у меня будет ребенок, Брэд.
Она произнесла это очень тихо. У него на глаза навернулись слезы счастья. Брэд бросился к ней и крепко стиснул в объятиях.
– О любимая!
– Надеюсь, будет мальчик. – Сирина счастливо прильнула к нему, но он решительно поднял голову и заявил:
– Нет, девочка. Очень похожая на тебя.
– Разве тебе не хочется сына? – Сирина удивилась, но Брэд смотрел на нее так, словно она только что совершила чудо, совершенно не обращая внимания на ее слова, переполненный охватившими его чувствами.
Глава 16
В восемь часов утра за ними прибыла машина, чтобы отвезти в Гавр. Чемоданы уже были собраны и ожидали в холле. Рядом с ними стояли Мари-Роза и Пьер, очень расстроенные, напряженные и бледные. Мари-Роза то и дело прикладывала к глазам платок, а на лице Пьера, когда он в последний раз пожимал руку Брэду, застыло грустное выражение, какое бывает у отца, навсегда расстающегося с сыном. Впервые за последние годы они с такой любовью относились к людям, на которых работали, и вот теперь молодая пара, пробудившая в них эту любовь, стояла перед ними, также сожалея о разлуке.
Для Брэда это означало конец одной эры и начало нового периода в жизни. Он отлично это понимал. Во время войны он стал просто человеком с самым заурядным именем Фуллертон. В армии это имя никому ничего не говорило. Фуллертон? Ну и что? Но теперь он возвращался в Америку. Брэдфорд Джервис