раскидистых деревьев было прохладно. Они облюбовали местечко подальше от семей, выехавших в этот чудесный денек на пикник и уже готовивших какую-то снедь на открытых мангалах. Пи Джей села напротив родителей.
— Какая жара, — заметил отец, стирая со лба пот тщательно отутюженным носовым платком.
— Да, — подтвердила Пи Джей.
— А тебе не слишком жарко в… — Он замялся, не зная, как потактичнее назвать пансионат. — В доме?
— Нет, папа, — солгала она. — Там прохладно.
— Ну хватит! Мы приехали говорить не о погоде, — вмешалась мама Пи Джей взглянула на отца, он промолчал.
— Я решила рассказать обо всем родителям мальчика, — заявила мать.
Пи Джей словно окаменела.
— Флора… — предостерегающе протянул отец.
— Нет, Гарольд, Пи Джей должна знать.
— Мама, о чем ты говоришь?
Начало разговора ей не понравилось, она никак не могла понять намеков матери.
— О твоем дружке, отце ребенка. Я собираюсь рассказать обо всем его родителям, по крайней мере его матери.
— Нет!
— Да! Почему я одна должна пройти через это унижение? Он во всем виноват, так пусть его родители не остаются в неведении.
Пи Джей сидела, не сводя глаз с грязных столов, усеянных птичьим пометом, потом перевела взгляд на валявшуюся в траве ржавую банку из-под машинного масла, на смятый пакетик из-под чипсов, на забытую кем-то детскую игрушку.
— Мама, не надо!
Но мать продолжала:
— Может быть, если узнают его родители, этот мальчишка женится на тебе.
— Не женится.
— Ты уверена?
— Мама, ведь он меня бросил. Если захочет вернуться, то сделает это по собственной воле.
«Господи, как было бы хорошо, если бы он вернулся!» — пронеслось в голове.
— Я столько думала об этом. — Голос матери прервал ее размышления.
«Не сомневаюсь», — усмехнулась про себя Пи Джей.
— Как было бы хорошо, — продолжала мама. — Ты бы поехала в Бостон, там вышла замуж, а мы всем сказали бы, что вы поженились еще в прошлом году, но держали это в секрете, потому что не хотели бросать учебу. Вышло бы очень правдоподобно, и никто бы никогда не узнал…
— Что не узнал? Правду?
Внезапно припомнились слова Сьюзен о том, что родителям и дела нет до ее переживаний.
— Почему тебе так хочется, чтобы мы поженились?» Из-за меня? Или из-за тебя?
— Ради нас, моя милая! Ради нас всех.
— Папа! — воскликнула Пи Джей, поворачиваясь к отцу, и в голосе ее прозвучала мольба о помощи.
— Нет! — Мать сорвалась на крик. — На этот раз отец тебя не спасет! Я — твоя мать! Как сказала, так и будет!
Вскочив со скамейки, Пи Джей помчалась к лесу.
— Пи Джей, вернись! — крикнула ей вдогонку мать.
Отец тоже что-то сказал, но у нее было одно желание — убежать от них подальше. Она бежала, не разбирая дороги, спотыкаясь о корни деревьев и не обращая внимания на то, что ветки деревьев больно хлещут ее по рукам и ногам.
Слезы текли по лицу, но она их не замечала. Пробежав несколько метров, Пи Джей увидела маленький ручеек.
Опустившись на камень, она сбросила шлепанцы и опустила ноги в прохладную воду.
— Будьте вы прокляты! — задыхаясь от слез, пробормотала она.
Сьюзен была права — на нее им наплевать. Но ведь и у нее есть свои права. Почему они не считаются с ними?
— Малышка!
Подняв голову, она увидела перед собой отца.
— Малыш, с тобой все в порядке?
— Ой, папочка! — зарыдала она. — Прости меня, папочка! Прости за то, что я натворила.
Опустившись рядом на корточки, отец обнял ее за плечи и притянул к себе.
— Ну что ты, моя дорогая, не плачь, все будет хорошо.
— Папочка, пожалуйста, уговори ее не делать этого!
— Хорошо, малышка, не беспокойся, она не сделает этого.
Прильнув к его сильной груди, Пи Джей плакала и никак не могла остановиться. Как она могла? Ведь он ее так любит!
Они долго сидели у ручья, обнявшись, не проронив ни слова. Отец и дочь…
Вечером, когда родители уехали, Пи Джей вспомнила холодную и неприступную мать, которая восседала на переднем сиденье рядом с отцом. Затем она пошла к себе в комнату, достала из ящика стола смятый клочок бумаги, спустилась вниз, в библиотеку, и позвонила Питеру.
Пи Джей стояла перед магазинчиком металлических изделий и ждала, пока тот закроется. Она предупредила Сьюзен, что собирается пойти в город, и попросила прикрыть ее на случай, если кто-то обнаружит ее отсутствие.
Она понятия не имела, что та станет говорить, но знала — что-нибудь придумает. Сьюзен не задала ни единого вопроса, лишь заметила:
— Если ты этого хочешь, давай действуй.
Пи Джей взглянула на часы: девять, скоро выйдет Питер. Она не знала, что будет ему говорить, да это и не имело значения. Знала только одно — сейчас ей нужны положительные эмоции, а в общении с Питером она их получит.
Раздался звон дверного колокольчика. Пи Джей обернулась — он направлялся прямо к ней.
— Ну и денек! — вздохнул он, подходя.
— Суматошный?
— Ага, по субботам всегда так: народ просто валом валит.
Он взглянул на нее, и глаза их встретились — по телу Пи Джей пошло тепло.
— Я рад, что ты позвонила, — наконец сказал он. — Может, пойдем куда-нибудь выпьем?
— Я не любитель выпивать, Питер, — улыбнулась Пи Джей. — Да и молоды мы с тобой еще для этого.
— А вот в «Капле росы» так не считают. Мне там с шестнадцати лет подавали спиртное. Но если ты не хочешь, не пойдем. Займемся чем-нибудь другим. Как скажешь, так и будет.
У Пи Джей потеплело на душе от его слов.
— Мне бы хотелось выпить кофе и поговорить.
Питер на секунду задумался, а потом предложил:
— Давай я зайду в пончиковую, попрошу налить нам в термос кофе, а потом поедем на озеро и будем болтать сколько душе угодно.
Он лукаво подмигнул ей, отчего Пи Джей почувствовала, как по телу пробежала сладкая дрожь.
«Смотри, будь осторожнее», — воззвал к ней голос разума, но она, отмахнувшись от него, поспешно проговорила:
— Вот и отлично.
На озере царил мир и покой: над водой блестела полная серебристая луна, слышались пронзительные крики чаек, Питер налил горячий кофе в бумажные стаканчики и включил автомагнитолу. Тишину нарушили
