прожила спокойную жизнь.
— Но, папа, ты же знаешь, мы с мамой совершенно разные. Я хочу от жизни большего. Чтобы в сорок четыре года заниматься чаепитием да игрой в бридж! Да ни за что!
Это не по мне.
Гарольд Дэвис не сводил глаз с дочери. Пи Джей никогда не видела его таким серьезным.
— Пи Джей, я хочу рассказать тебе о маме то, чего ты не знаешь.
— Она ненавидит меня, ты это хочешь сказать? — Отец нахмурился, и Пи Джей тут же пожалела о своих словах. — Извини, папа. Я не хотела тебя обидеть. Что же это?
Положив вилку на тарелку, отец облокотился на край стола.
— Обещай мне, Пи Джей, что никто никогда не узнает сказанного мной о маме, обещай.
Пи Джей выпрямилась.
— Ты меня пугаешь.
— То, что ты сейчас услышишь, будет для тебя полнейшей неожиданностью. И ты должна торжественно поклясться, что никогда, ни при каких обстоятельствах не выдашь меня маме.
— Обещаю, папа.
Пи Джей положила руки на колени. Аппетита как не бывало.
Отец глубоко вздохнул, на его лице еще глубже обозначились морщины.
— Перед самой войной, малыш, до нашего знакомства у мамы был приятель Джо. — Пи Джей слушала, затаив дыхание, не проронив ни слова. — Твоей маме в то время было всего семнадцать. Началась война, и Джо призвали в армию на флот.
Отец замолчал и, насадив на вилку ломтик печеного картофеля, отправил его в рот. От нетерпения Пи Джей едва не подскакивала на стуле. К чему он это говорит? Ну же, папа, не тяни!
— После отъезда Джо твоя мама поняла, что у нее будет ребенок.
Пи Джей, пораженная, смотрела на отца. Мысли путались. Мама была беременна? Значит, отец хочет сказать, что он ей не родной? Не может этого быть! Он ведь сказал, что война только началась, а она родилась уже после войны.
— Джо погиб где-то на Тихом океане, а твою маму отправили к тетке в Нью-Хемпшир. У нее родился мальчик, которого отдали на воспитание. Об этом никто не знал, кроме родителей, тети, ну и, конечно, меня после ее рассказа.
Пи Джей знала, что он ответит, но все-таки задала вопрос:
— Папа, это правда?
— Да, малышка. И если мама узнает, что я тебе рассказал, она меня убьет.
Пи Джей не отрываясь смотрела на свечу, пламя которой безмятежно трепетало. О Господи! Неужели такое возможно? У мамы, оказывается, был внебрачный ребенок, и она от него отказалась. Пи Джей похолодела. Значит, у мамы не было к ней ненависти, она ненавидела себя. Пи Джей взглянула на отца.
— Поэтому…
Отец прервал ее коротким кивком головы.
— Да, ей очень хочется, чтобы ты вышла замуж. Сама-то она не могла этого сделать: отец ребенка погиб. Через все годы она пронесла чувство вины перед своим брошенным ребенком, постоянно задаваясь вопросом, где он «и что с ним. Она не хотела, чтобы и ты испытывала подобные чувства.
Пи Джей снова перевела взгляд на свечу.
— О Господи, папа, мне даже не верится…
— Знаю, малышка. Но я должен был тебе рассказать, чтобы ты поняла, почему мама так остро реагировала, когда услышала о твоей беременности, почему так рассердилась на тебя. Она решила, что история повторяется и случившееся с тобой — ее вина.
Внезапно Пи Джей почувствовала себя обманутой.
— Значит, все эти годы мне лгали?
— О чем ты?
— Где-то на свете есть мой единоутробный брат, а я об этом и не подозревала. Это равносильно обману. Все эти годы мама заставляла меня жить по ее меркам, быть похожей на нее, а на самом деле она не лучше меня.
— Но ведь она никогда и не пыталась убедить тебя в том, что она лучше тебя, Пи Джей.
— Нет, папа, пыталась. Всегда получалось, что я не вписываюсь в рамки, которые для меня уготованы. Я постоянно оказывалась хуже, чем ей хотелось бы, она всегда бывала недовольна мной.
— Пи Джей, прошу тебя, успокойся. Я рассказал тебе не для того, чтобы ты расстраивалась. Мне хотелось, чтобы ты хоть чуточку лучше стала понимать маму.
— Ой, папа, все так перепуталось, .. Я просто не знаю, что мне и думать…
Пи Джей заплакала. Господи! Ее мама, строгая мама, забеременела до замужества. Видимо, поэтому она неустанно повторяла Пи Джей, что ее красота — это проклятие, поэтому никогда не пыталась подчеркнуть свою собственную привлекательность. Наверное, мама испытывала те же муки, ту же боль, что и она сейчас. Но почему она ей даже не намекнула? Не доверяла? А может, недостаточно любила ее?
— Наверное, мне не стоило рассказывать тебе, — послышался ласковый голос отца.
— Нет, папа, — покачала головой Пи Джей. — Я рада, что ты это сделал.
Она поглядела на печальное лицо отца. Должно быть, ему тяжело было говорить об этом.
— Папа, а ты знал обо всем, когда собирался жениться на ней?
— Да, конечно. — И Пи Джей увидела, как в глазах его застыли слезы. — Но я любил ее, малышка, и до сих пор люблю.
— Ой, папочка, — всхлипнула Пи Джей. — Будет ли кто-нибудь любить меня так, как ты маму?
Глава девятая
Наступил октябрь. Джесс наконец начала привыкать к тому, что Ричарда в ее жизни больше не будет. Если бы он по-настоящему любил ее, никакие деньги не смогли бы разлучить их. Она потеряла его, потеряла маму. Единственный, кто у нее остался, это отец, которому на нее наплевать. Одно только приносило ей настоящую радость — ее будущий ребенок. По ночам в кромешной тьме, лежа на кровати в своей комнате, Джесс тихонько разговаривала со своим ребенком, признавалась ему в своем одиночестве и неустанно повторяла, что он будет жить у любящих родителей, которые будут пылинки с него сдувать, и он никогда не познает всю тяжесть одиночества.
На людях Джесс скрывала свою тоску. Пи Джей и Сьюзен в последнее время тоже были какими-то тихими и серьезными. Джинни, единственная из всех, не теряла присутствия духа, хотя Джесс поняла, что ей ничего не стоит притвориться жизнерадостной и веселой.
Однажды она задержалась в столовой дольше других — была ее очередь убирать грязную посуду. Собрав тарелки, она направилась было на кухню, но в дверях задержалась.
Из кухни доносились голоса: разговаривали миссис Хайнс и мисс Тейлор, и тема их беседы чрезвычайно заинтересовала Джесс.
— Так вы уверены, что оставили деньги на стойке? — послышался голос мисс Тейлор.
— А как же! Двадцать долларов, — ответила миссис Хайнс. — Точно так же, как в четверг вечером. Да говорю я вам, кто-то из них взял!
Джесс, затаив дыхание, вцепилась в тарелки, пытаясь не пропустить ни слова.
— Не могу поверить, что одна из моих девочек — воровка!
— И это не в первый раз. То же самое случилось и несколько дней назад. Тогда я подумала, что, наверное, обсчиталась, но теперь-то знаю точно — это не так. Денежки и в тот раз были украдены!
Джесс вспомнила про кольцо. Она решила, что потеряла, а может быть, его украли? Но кто из девочек способен на это?
— Ну что ж, — снова послышался голос мисс Тейлор из-за закрытой двери, — придется вам изыскать способ, чтобы заплатить поставщику яиц.
— А я считаю, нужно найти воровку и заставить платить ее!
— Нет! — отрезала мисс Тейлор. — У девочек и так проблем хватает. Если вы и в самом деле считаете, что деньги украдены, в следующий раз будьте осторожнее.
Послышались шаги, мисс Тейлор направлялась к столовой. Джесс, загремев тарелками, поспешила
