контракт на поставку металлических ставней для сети магазинов в Белфасте. В настоящее время бизнесмен летел в Глазго, где у него намечалась еще одна выгодная сделка.
У Катрионы не было ни малейшего желания говорить о ставнях, особенно в Северной Ирландии. Ставни предназначены для защиты от пуль. Пули автоматически ассоциировались с насилием и убийством и напоминали Катрионе о Виктории.
«Что я здесь делаю? — с тревогой думала Катриона. — Почему не послушалась Ши?»
Теперь было окончательно ясно, что произошло какое-то несчастье. Виктория была заточена в Данлевене, возможно, в смертельной опасности, и она, Катриона, по собственной воле впутывалась в сомнительную историю.
Ши боялся за Катриону, и она это понимала. Он лучше чем кто бы то ни было знал подоплеку подобных дел. Знал, какие жуткие подводные течения скрыты под внешним лоском цивилизованного мира, какую невообразимую опасность они представляют для неискушенного или просто глупого человека, осмелившегося заглянуть за внешний облагороженный фасад политических отношений.
Сосед Катрионы был лыс, из ушей у него буйно росли волосы. Гладко выбритое розовое лицо напоминало Катрионе лицо пухлого младенца. Мужчина нажал кнопку вызова стюардессы на своем кресле и указал глазами на пустой стакан Катрионы.
— Составите мне компанию?
Катриона покачала головой.
— На сегодня немножко перебрали, а?
— Да, кажется так.
Катрионе захотелось, чтобы она верила в пророчество о 30 июня так же, как Гвиннет, но, имея теперь собственные секретные сведения о Виктории, понимала, что все это всего лишь детские суеверия. И в самом деле: если только как следует подумать, предсказание было полнейшей бессмыслицей.
Никто вовсе и не должен умереть точно 30 июня 1985 года. За прошедшие двадцать лет у всех четырех подруг было немало возможностей отойти в мир иной. Достаточно вспомнить ту же болезнь Гвиннет.
И вообще никто не должен умереть. Если бы, скажем, кто-нибудь из них — Гвин, Джесс или сама Катриона — решил бы не ехать в Данлевен, то их, бесспорно, было бы «одной меньше».
Нет — забыть о пророчестве! Опасность реальна, близка и непреодолима, как стальные ставни. Катриона вздрогнула.
Она почувствовала холодящий сердце страх. Подруги ехали узнать что-то, о чем сами предпочитали бы не знать, и потому случится нечто ужасное. С Викторией. С Ши. С ними со всеми…
Катриона вдруг почувствовала, как чей-то локоть тихонько толкает ее под ребра.
— Готов дать пенни…
Катриона в растерянности взглянула на своего соседа:
— За что?
— Готов дать пенни, чтобы узнать, о чем вы думаете, — подмигнул бизнесмен. — За ваши тайные мысли, дорогая. За что же еще?
— О-о-о… Я… — Катриона снова решительно помотала головой. — Мои тайные, мысли? О нет. Вам они вряд ли будут понятны.
Ян Маккей, друг и деловой партнер Катрионы, встретил подруг в аэропорту Глазго и повез их на своем новеньком перламутровом «ситроене» к себе домой, в имение Драмбар.
Драмбар представлял собой чудовищное сооружение викторианской эпохи, расположенное на берегу реки Клайд: массивное здание из красного кирпича с башнями, зубчатыми стенами и ярко выкрашенными окнами. Замок был построен сотни лет назад прапрадедом Яна, тоже Яном, преуспевшим в поставках для флота скобяных изделий, канатов и снастей.
Последний из Маккеев приумножил богатство рода, воспользовавшись преимуществами, которые давала близость имения к аэропорту Глазго: Ян увеличил великую империю Маккеев, добавив к ней компанию по грузовым авиаперевозкам. Новые доходы он направил на полную реконструкцию Драмбара, переделав там все — от верхушки самой высокой башни до фундамента. И ужасное по виду, но весьма импозантное здание теперь было готово присоединиться к предприятию Катрионы «В гости к феодалу».
Яну Маккею было страшно приятно приветствовать Катриону и ее подруг в своем капитально отремонтированном доме. Ян искренне гордился своими новыми ванными и гостевыми номерами, и его смутило то, что Катриона взирала на все это великолепие без особого восхищения.
— Надеюсь, все в порядке? — робко спросил он.
— Ах, Ян, — поспешила уверить Маккея Катриона, — все просто чудесно! Вы с Леонией проделали большую работу.
Катриона не кривила душой: огромные комнаты с высокими потолками теперь приятно поражали пастельными тонами, цветастыми ситцами, уютными диванчиками, покрытыми коврами; две новые ванные комнаты ослепляли блеском самого современного оборудования — лампы инфракрасного излучения, вентиляторы, душевые стояки и биде.
Но ковры и биде меньше всего сейчас занимали мысли Катрионы.
— Самая большая заслуга здесь принадлежит Леонии.
Это она все тут перепланировала, — Ян повел Катриону вниз по широкой лестнице, мимо картин в богатых массивных резных рамах с горными пейзажами, каньонами, озерами и оленями с огромными ветвистыми рогами. — После того как дети разъехались на учебу, ей просто необходимо было чем-то занять себя… Как раз то, что надо.
Внизу, в роскошной гостиной с весело пылавшим камином, их встретила жена Маккея Леония — полная сорокалетняя женщина. Она с энтузиазмом разливала по бокалам херес и предлагала гостям сыр, совершенно счастливая возможностью пообщаться с новыми знакомыми. Катриона, Джесс и Гвиннет изо всех сил старались быть хорошими гостями, но дружеский разговор поддерживался с трудом. Подруги даже не смогли по достоинству оценить замечательный ужин, состоявший из тушеной утки, запеченной лососины и клубничного мусса.
— Ах, но вы же, должно быть, страшно устали, — тактично заметила Леония. — Вы проделали такой дальний путь.
— И он еще не закончен, — вставил Ян. — А куда вы, кстати, едете? — небрежно спросил он.
— К друзьям, они живут недалеко от Обана.
— Может быть, я их знаю? — В Шотландии было очень мало-, поместий или землевладельцев, которых не знал бы Ян Маккей, если не лично, то понаслышке.
— Не думаю.
— И все же, — настаивал Ян.
«Катриона покачала головой:
— Это всего лишь деловой визит.
Ян посмотрел на Катриону просиявшими глазами:
— Деловой визит? В самом деле, Катриона?
Маккей ждал ответа, но Катриона больше ничего не сказала. Она взглянула на Гвиннет, задумчиво помешивавшую свой кофе в старинной фарфоровой чашке, потом на Джесс, которая разглядывала висевшую на противоположной стене картину, изображавшую большого марала в зарослях дрока.
Ян чувствовал, как напряжение, подобно разряду электротока, переходит от одной женщины к другой. Сразу было видно, что за всем этим стоит тайна.
— Ну что ж, — поднялся Маккей, — полагаю, вы прекрасно знаете, как вам поступать.
Катриона с благодарностью улыбнулась Яну:
— Я все тебе расскажу позже, Ян.
Проснувшись на следующее утро, 30 июня, подруги увидели, что противный мелкий дождь, моросивший вчера весь вечер, уступил место сияющему солнечному утру с бледно-голубым небом и легким ласковым ветерком.
Внизу они обнаружили Леонию за подготовкой импровизированного пикника.
— Не следовало беспокоиться! — запротестовала Катриона, надеявшаяся прибыть в Данлевен еще до ленча. — Нам осталось ехать не более четырех часов, максимум — пяти.
— Ах Боже мой! — воскликнула радушная хозяйка, укладывая в корзину бутылку хорошо охлажденного
