Арни придвинулся ближе и положил руку на мокрое плечо друга.
— Сент, — сказал он тихо, — может, сейчас самое время… — Арни замолчал, не осмеливаясь продолжить.
Сент смотрел на него непонимающим взглядом.
— Самое время для чего? — спросил он.
— Я подумал, может, ты хочешь… Господи! — воскликнул Арни, начиная нервничать. — Не обращай внимания.
«Не трогай его, — говорила Вера. — Он сам тебе все расскажет, когда придет время». Возможно, Вера права.
По крайней мере друг вернулся живым и невредимым.
За одно это надо благодарить Бога.
Арни притянул Сента к себе, и какое-то время тот покорно сидел в его объятиях. Сердце Арни наполнилось радостью, он нежно гладил Сента по голове, приговаривая:
— Все будет хорошо, все будет хорошо. Вот увидишь.
И вдруг…
Он забылся. Красивое место, пар, тепло, ночь за окнами и близость Сента, его тела, такого молодого и гладкого.
Арни осторожно поцеловал Сента в губы и, уже не сдерживаясь, крепко поцеловал еще раз.
Сент не сразу понял, что произошло. Он в это время грезил о Джи Би, и ему показалось, что это она целует его.
Грезы мгновенно растаяли, как дым, и он осознал реальность происходящего.
Сент быстро отодвинулся от Арни и посмотрел на приятеля круглыми от удивления глазами.
Арни задрожал от страха. О Господи, что же он наделал? Что ему сейчас скажет Сент? Что теперь делать? Как поступить? Он с ужасом ждал последствий. Нет, ему не вынести того, что сейчас скажет Сент.
Но тот ничего не сказал, а просто внимательно посмотрел на Арни, и его взгляд впервые стал осмысленным. Наступила зловещая тишина, Арни сгорал от стыда.
— Господи! — вымолвил наконец Сент. — Что на тебя нашло?
Арни сидел подавленный, разглядывая свои едва заметные в воде ноги.
«Я все испортил, — думал он. — Я потерял его навсегда.
Все, что было хорошего между нами, — все коту под хвост.
Прежней дружбе не бывать, и все из-за моей глупости».
Он зажал коленями руки, чтобы Сент не заметил восставшей плоти. Ему показалось, что того тошнит.
Сент снова громко чихнул.
— О, Арни, — сказал он уже привычным сиплым голосом, — мне ужасно жаль.
Глава 19
Когда Джи Би проснулась, было еще темно. Рядом лежал незнакомый мужчина.
Ее сразу охватила паника. Сердце сильно забилось в груди.
— Кто я? Где я? Кто этот мужчина?
Постепенно страх прошел, пульс успокоился, в памяти всплыли события прошедших дней.
— Я Старфайер. Я в Каса-лос-Суспирос, Пуэрто-Валларта, Мексика. Я с Виктором Даймондом. Он могущественный человек с такими же могущественными друзьями, и я тоже стала обладать некоторой властью, потому что сумела, помочь Сенту.
Старфайер с удовольствием вспомнила события последней недели, когда все шло удивительно хорошо и гладко.
Сначала полет в Мехико на самолете Даймонда, сверкающей белой птице, где и внутри все было белоснежным.
Одетые в белую форму с темно-синими знаками различия люди подавали ей вкусные коктейли, журналы в глянцевых обложках, изысканный ленч, а сам Даймонд подарил опаловый кулон на золотой цепочке, который тут же повесил ей на шею.
— Это твой камень, — казал он. — Никогда не расставайся с ним.
Затем лимузин, Джо-Бет с Даймондом на заднем сиденье, впереди шофер и телохранитель, довез их до отеля «Эль пресиденте», где даже воздух, казалось, был пропитан властью.
На следующий день она с опаловым кулоном на шее, одетая в дорогое серебристо-голубое платье, купленное ей Даймондом в эксклюзивном бутике на Сона-Роса, отправилась вместе с ним на ленч, где их уже ждала группа хорошо одетых средних лет мужчин, прекрасно говоривших по-английски. Все носили дорогие золотые украшения.
Один из мужчин был членом правительства, другой губернатором штата, а Третий начальником федеральной полиции. К концу ленча Старфайер узнала, что ее миссия завершилась успехом, что сегодня же днем за Сентом пошлют вертолет, чтобы привезти в столицу, где он первым же самолетом улетит в Лос-Анджелес.
— Сент будет на свободе в течение часа, — сказал Даймонд. — Надеюсь, ты довольна?
На следующий день они отправились в Пуэрто-Валларта. Эта поездка была и развлекательной, и деловой, так как где-то на побережье располагалась деревушка, которую Даймонд хотел осмотреть как будущий объект съемок.
— Возможно, для кинофильма о Старфайер, — сказал он.
А пока они остановились в Каса-лос-Суспирос, в доме вздохов, расположенном на высоком холме над рекой Рио-Куале, плавно несущей свои желтые воды. Это был удивительный дом, полный неожиданностей, где внезапно за какой-нибудь аркой открывался маленький, полный цветов дворик, где вода бежала в бассейн, расположенный на нижнем патио, через рот горгульи, где птицы, сидевшие в едва различимых клетках, пели на все голоса и их пение сплеталось со звоном хрустальных бокалов.
Весь день и вечер шел дождь, сопровождавшийся оглушительными раскатами грома. Когда они под дождем поднимались по лестнице, над их головами сверкала молния и гремел гром, но, соперничая со стихией, еще громче звучала чудесная музыка, доносившаяся из соседнего дома.
— «Полет валькирий», — заметил, рассмеявшись, Даймонд. — Как нельзя кстати. Я так и вижу тебя летящей в космическом пространстве.
Теперь, проснувшись окончательно, девушка вспомнила, что никакая она не Старфайер, а всего-навсего Джи Би, которая на замечание Даймонда о музыке ответила: «Я думала, что это музыка из фильма „Апокалипсис“, — и покорно выслушала разъяснение: „Ее использовали в этом фильме в сцене с геликоптером. Музыка написана столетие назад немецким композитором Рихардом Вагнером. Это его опера «Валькирии“.
Девушка мгновенно почувствовала себя невежественной и незначительной. У нее появилось ощущение, что настоящая Старфайер обязательно знала бы музыку Рихарда Вагнера, и тут же опять напомнила себе, что она Джо-Бет Финей из маленького городка Корсика в Техасе и что она не получила хорошего образования и всегда должна помнить об этом.
Сегодня опять с утра зарядил дождь, по узкой, мощенной булыжником улочке неслись потоки грязной воды, и они предпочли остаться дома.
— Настало время поговорить о тебе, — сказал Даймонд. — Расскажи о своей жизни.
В тусклом свете фонаря, потягивая текилу, Джи Би поведала Даймонду отредактированный вариант своей жизни, инстинктивно опустив полгода кошмара, выпавшего на ее долю в Нью-Йорке.
Старфайер никогда бы не позволила Анжело врать ей, третировать и использовать в своих целях.
Она бы ни за что не стала позировать голой для сомнительных календарей.
По ее словам получалось, что путешествие из Амарилло в Нью-Йорк сразу же вылилось в путешествие с Сентом по стране, и если Даймонд что-нибудь и заподозрил, то промолчал и не задавал никаких вопросов.
Позже, за обедом, когда они ели салат и цыпленка с рисом, которых приготовила для них и оставила в духовке приходящая домоправительница, Даймонд спросил:
— И ты никогда не мечтала стать кинозвездой?
