– И для него тоже?
– Не злись, Харри.
– Я хочу защитить тебя. Это – обязанность брата. Не хочу видеть мою маленькую сестренку несчастной.
– Она не пострадает. Она выйдет замуж за этого человека.
– Так вот чего ты хочешь?
– Да.
Харри расстроился сильнее, чем он считал возможным.
– Понимаю.
– Ты шокирован?
– Почему я должен быть шокирован?
– Потому что я нахожусь в постели с тобой.
– Мы забрались в постель раньше, – напомнил он ей с горечью в голосе.
Она посмотрела на него из другого мира – мира медвежьих шкур, красных и золотистых деревьев, одинокого томагавка, висевшего на стене гостиной.
– Иэн получит развод, и тогда мы поженимся.
Она словно выучила эту фразу наизусть и произнесла её без уверенности и надежды, как бы для того, чтобы убедить себя в том, что это правда.
– Так говорит Иэн? – спросил Харри.
– Примерно так.
– Ты лжешь, Алексис. Ты всегда врала неубедительно. Но я познакомился с Иэном. Он не показался мне человеком, который готовится к разводу. По-моему, его вполне удовлетворяет существующая ситуация. Наличие жены и любовницы. Это – мечта любого мужчины.
– Я ненавижу его жену. Готова убить её.
Харри едва не проигнорировал последнюю фразу, сочтя её обычной болтовней разочарованной любовницы, но на лице Алексис появилась гримаса, которую он уже видел много лет тому назад, сразу после произошедшей на их глазах смерти матери. Она выражало чисто животное торжество и человеческое презрение. Он навсегда запомнил её.
– Не болтай ерунду, Алексис.
– Я говорю серьезно.
Она лукаво посмотрела на Харри.
Он попытался придать своему голосу легкомысленное звучание.
– Ты не можешь убить женщину только потому, что хочешь выйти замуж за её супруга. В такой ситуации ты стала бы подозреваемой номер один. Полиция тотчас разоблачила бы тебя.
– Другими словами, у меня есть очевидный мотив?
– Верно.
Алексис улыбнулась ему, утопая в море подушек и прикрываясь натянутой простыней до подбородка.
– Но у тебя нет никакого мотива. Правильно, Харри?
То, о чем он мечтал несколько минут тому назад, стало реальностью. Она просила его о помощи.
– Правильно, Харри? – повторила Алексис.
Она давала ему шанс стать необходимым. Преподносила ему такую возможность на серебряном блюдечке «Дома Франсуазы».
16
Как только Харри свыкся с ощущением своей нужности, значительности, важности для будущего счастья Алексис, он испытал беспокойство. И весьма сильное.
В течение одного короткого мига он попытался убедить себя в том, что ослышался, неправильно истолковал намеки Алексис. Но он знал, что это не так. Он слишком хорошо понимал, что имеет в виду Алексис, что она хотела от него. Он холодел от страха и умирал от желания ублажить её, доказать свою необходимость. Но он должен действовать осторожно.
– У меня не только нет мотива для убийства жены Николсона, – ответил он. – Я больше чем кто-либо на свете заинтересован в том, чтобы она была жива.
– Почему?
– Потому что я пытаюсь заставить Николсона финансировать мой кинопроект. Именно этим я занимался сегодня днем в его кабинете. Я пытался получить от Николсона пять миллионов.
– Это большие деньги.
– Несомненно.
– Что сказал Иэн?
