высокомерии просто ты ясно даешь понять, кто является начальником, а кто - подчиненным.
- Судя по твоим словам, я веду себя как настоящий диктатор.
- Не в открытую, - стояла на своем Рамона. - Но ни у кого нс возникает ни малейшего сомнения, что за твоей внешней мягкостью скрывается железная хватка. Ни один человек не забывает о том, что тебе удалось осуществить на деле план, о котором никто не решался даже подумать создать единый флот из горстки разрозненных кораблей.
- Надо будет поразмышлять над этим на досуге,- вздохнул Тамбу. - Мне казалось, что я делаю только то, что от меня требуется, чтобы сохранить единство флота.
- Ты позволишь Черному Джеку присоединиться к нам? - осведомилась Рамона.
- Условно. Возможно, я совершаю ошибку, но мне любопытно знать, как он будет вести себя, получив свободу действий.
- Готова держать пари, что из него выйдет образцовый капитан. Не знаю, обращал ли ты на это внимание: чем позже экипаж корабля входит в состав флота, тем строже он придерживается правил. Чем сильнее становится флот, тем меньше желания у команды каждого отдельно взятого корабля вставать тебе поперек дороги.
- Мне бы больше пришлись по душе уважение и преданность, чем страх, заявил Тамбу решительно.
- Тебе придется столкнуться и с тем, и с другим, и с третьим, настаивала Рамона. - Ты постепенно превращаешься в реальную силу, а это приводит к тому, что отношение разных людей к тебе будет различным. Некоторые из них будут любить и уважать тебя, другие будут колебаться между ненавистью и страхом.
- На сегодня с меня хватит, - Тамбу поднялся с места и выпрямился во весь рост. - Я собираюсь немного вздремнуть, пока есть возможность. И по-прежнему утверждаю, что всего лишь занимаюсь своим делом.
- Я далеко нс уверена в том, что и дальше все будет также просто, Рамона потянулась и, встав с кресла, направилась к двери. - Запомни раз и навсегда: единственный человек, которым определяет границы твоей работы это ты сам!
ИНТЕРВЬЮ V
Эриксон воспользовался перерывом, чтобы осмотреть каюту более внимательно. Уверенность в себе постепенно возвращалась к нему, и теперь он чувствовал себя гораздо спокойнее, чем в начале интервью.
Особый интерес для него представляло собрание книг, украшавших стены. К его немалому удивлению, заголовки их по большей части имели отношение к экономике или философии. По какой-то непонятной причине он предполагал, что в подборе литературы главный упор должен быть сделан на книги по военной истории. Как и сам Тамбу, библиотека совершенно не соответствовала заранее сложившимся у него представлениям.
Он как раз собирался взять один из томов, чтобы рассмотреть его поближе, когда из динамика на пульте раздался голос Тамбу:
- Я готов продолжить, мистер Эриксон. Пожалуйста, простите меня за задержку.
- Все в порядке, - репортер махнул рукой, опять занимая место за пультом. - Должен, однако, признаться, что мне почему-то никогда прежде не приходило в голову, что и грозный Тамбу иногда наведы вается в ванную, как и любой другой человек.
- Это обычное заблуждение относительно жизни знаменитостей, произнес Тамбу. - Когда средний обыватель думает о каком-нибудь выдающемся артисте, политике или спортсмене, он всегда видит в них только профессионалов. Мысль о том, что время от времени им приходится заниматься самыми заурядными вещами, как, например, чисткой обуви или стиркой белья, просто не укладывается в воображении.
- Вы правы, - согласился Эриксон. - Я полагаю, что все дело тут в защите собственного 'я'.
- Защите собственного 'я'? Мне кажется, я не совсем понял суть вашей мысли. - Когда какой-нибудь обычный рядовой Джо видит перед собой знаменитость, у него подсознатель-но возникает один и тот же вопрос: 'Что в нем есть такого, чего нет у меня?' Если он будет смотреть на знаменитость как на человека, во всем подобного ему, то, следовательно, сам вынужден будет признать себя стоящим ниже его. А так как большинство людей склонны считать, что имеют способности выше среднего уровня, они отвергают саму мысль о том, что каждый из них мог добиться столь же значительных успехов при равных стартовых условиях. Вместо того чтобы принижать свой образ в собственном представлении, они находят более удобным приписывать знаменитостям некий сверхчеловеческий статус. Точка зрения их при этом такова: 'Я выше среднего уровня, но они - исключительные! Мне даже не приходится сравнивать себя с ними, потому что они принадлежат к совершенно особой породе людей'. Как я уже говорил, это является для них средством самозащиты, или, вернее, защиты собственного 'я'.
- Интересная концепция, - заметил Тамбу после короткой паузы. - За все время, что я изучал этот феномен, ваше объяснение - единственное, которое не приходило мне в голову. Вероятно, позже мы с вами еще сможем обсудить этот вопрос подробнее, если у нас останется свободное время.
- Сомневаюсь, - улыбнулся Эриксон. - Даже та часть материала, которую мы успели охватить, вызвала у меня уйму вопросов, я уверен, что наше интервью будет продолжаться, пока вам позволяет время.
- В таком случае, наверное, лучше продолжить, - сказал Тамбу. Какие именно вопросы возникли у вас на данный момент?
- Меня по-прежнему волнует один вопрос, который я уже задавал в разных формах с самого начала интервью. Хотя вы ответили на него косвенным образом по ходу вашего повествования, я все же предпочел бы услышать от вас простое 'да'- или -'нет'.
Когда вы приступили к организации ваших вооруженных сил, считали ли вы, что действуете в правильном направлении? Рассматривали ли ваших сторонников как 'хороших парней'?
- Самый простой ответ на ваш вопрос - 'да'! - отозвался Тамбу. - В действительности все обстоит сложнее. Я думал, вы уже уяснили это для себя.
- Я не понимаю, в чем тут сложность. По-моему, вопрос поставлен предельно четко.
- Он станет не простым, если я добавлю, что то, что мы делали, было, по моему мнению, совершенно правильным не только на первых порах, но и по сей день. Однако я отдаю себе отчет в том, что не обладаю исключительным правом на истину. То, что является правильным с моей точки зрения, вовсе не обязательно должно быть таковым в глазах других людей. Дальнейшее зависит от того, кому вы склонны верить и чья философия вам ближе.
- Но факты есть факты, - возразил репортер слегка раздраженно.
- Пусть так, - Тамбу вздохнул. - Все факты свидетельствуют о том, что нам сопутствовала удача. Мы успешно воевали с пиратами и сократили их численность настолько, что подобная деятельность почти полностью прекратилась. В последнем вы можете убедиться, пролистав подшивки вашей собственной газеты. Изучите еще раз запись нашего разговора - и вы увидите, что мы были силой, призванной обеспечить соблюдение законов. - Каких законов? - съязвил Эриксон. - Ваших? - Вы сами себе противоречите, мистер Эрик-сон, пытаясь давать свою интерпретацию фактов. Однако если отвечать на ваш вопрос по существу, то да, мы поддерживали законность в моем понима-нии. Не существовало никаких норм космического права, пока я и мой флот не определили их. Дальнейшие рассуждения требуют некоторых разъяснений. Принес ли я закон и порядок на космические трассы, где раньше царил полный произвол? Или я был беспринципным авантюристом, воспользовавшимся таким положением вещей?
- Я начинаю понимать вашу точку зрения, - неохотно признался Эриксон. - Но что было потом? Что произошло после того, как вам удалось взять верх над пиратами?
- Тогда, - произнес Тамбу, вспоминая, - мы столкнулись с той самой проблемой, которая стояла перед армиями в мирное время еще на заре цивилизации.
ГЛАВА 5
- Нет никаких следов их пребывания и на двух других обитаемых планетах этой системы. Мы проверили с помощью бортовой аппаратуры и получили подтверждение, проведя расследование на месте. Их здесь нет.
Тамбу уселся поглубже в кресло перед экраном, всматриваясь в гневное лицо капитана звездолета 'Кэн-ди Кейн'. Он был обеспокоен. Душевное состояние капитана, его доклад о неудачном для них обороте событий - все это вызывало у Тамбу беспокойство. - Вы провели проверку на поверхности планет? - На всех трех, - заверил его капитан. - Вот уже несколько недель в пределах этой системы не появлялось ни одного космического корабля. С вашего позволения, я бы хотел найти того лживого ублюдка, который продал нам
