человечества, я поменяю соотношение содовой и сиропа в рутбире.
Райан говорит:
– Элли…
Рокси допивает свой напиток.
– Послушайте, вы двое. Как бы это ни было забавно, но нам на самом деле нужен план. И быстро. Поспорите на эту тему позже. – Рокси отодвигает свой стакан в сторону и перегибается через стол. – Если мы собираемся войти в Дверь, Райан, нам надо сделать запасы. Мы не знаем, в какие Ады нас занесет.
Я хмурюсь:
– Я полагала, их только девять?
– Каждая Дверь, – рассказывает Рокси, – ведет в один Ад. Но ты должна пройти через девять Адов, перед тем как сможешь вернуться в наше измерение. Мы считаем, что в каждом Аду сотни Дверей и они ведут в сотни разных Адов. Это паутина, и нам надо быть готовыми ко всему.
Я хмурюсь:
– Как же мы найдем то, что нам надо? Имею в виду, разве мы не заблудимся?
Рокси хмурится в ответ:
– Это квест. Все они структурированы и организованы по-разному и действуют по-разному на попадающих туда людей. Так что, может быть, заблудиться – это часть замысла. Или, возможно, «заблудиться» значит там что-то другое.
Я воздеваю руки вверх:
– Но вы только что сказали, что мы можем вообще не выбраться из Ада! Так, значит, мы пойдем туда, не зная, куда направляемся и как вернуться? Это безумие.
– Рад, что ты так думаешь, потому что ты не идешь, – говорит Райан. Он встает с сиденья. – Рокси, ты идешь со мной?
– Нет, – отвечает она. Вот как звучит решительность. Но она смотрит на меня странно, и я волнуюсь. – Думаю, нам надо поговорить, – говорит она ему, – о том, что сказала Элли, потому что она права. Но если она хочет сражаться и умереть, ей надо позволить это. – Голос Рокси смягчается. – Никто не давал нам инструкции или визитки, когда
– Я не могу разрешить ей, Рокси. Я не могу. – Райан говорит тихо, и на его лице нет привычного хмурого выражения, которое он обычно изображает. Он выглядит… словно ему больно.
– Нет, можешь, – возражаю я и выскакиваю из кабинки. – Хотя теперь, когда это звучит так мило…
– Заткнись! – рычат на меня Рокси и Райан.
Райан поправляет шляпу на голове, и между ним и Рокси происходит что-то вроде безмолвной беседы бровями.
– Ладно, – наконец говорит он. – Ладно. Ты можешь пойти с нами. Но, Элли, я главный.
– Я главная, – поправляет его Рокси.
– Один из вас главный. Поняла, – киваю я.
Только вот теперь я не хочу идти. Меня это совсем не привлекает. Потому что теперь ощущение такое, что я, вероятно, на самом деле умру самой настоящей смертью, как только мы войдем в Дверь. Не думаю, что готова к этому. Я еще даже не уломала Райана переспать со мной.
Рокси смотрит на нас, потом говорит, что собирается проверить подвал. Райан кладет руку мне на плечо, останавливая меня, когда я собираюсь пойти за ней.
– Что, если тебя убьют? – тихо спрашивает он.
– Ты знаешь, что будет. Закусочная закроется, Стэн подцепит СПИД, а Аманда умрет от передоза.
– Последние две вещи могут случиться в любом случае.
Я не могу смотреть на него; от сочувствия в его глазах мне тошно. Тошно или хочется плакать.
– Райан… – Я качаюсь в его сторону, и он отступает.
– Надо подготовиться, – говорит он, возвращаясь к нашим мрачным делам.
8
Итак, Рокси пообещала рассказать мне о том, что происходит. Как оказалось, это была неправда.
Рокси и Райан говорили и говорили друг с другом, иногда по-английски, чаще – нет. Чертов шумерский!
Ладно, на самом деле я думаю, что они говорят по-французски. Который с тем же успехом может быть шумерским. Я учила испанский в школе и помню только это:
Если бы в школе нас хотели научить чему-то полезному, надо было преподавать нам староанглийский. Есть тонны магических книг, написанных на английском, которые я не могу понять, потому что то, что там написано, не имеет для меня смысла. Там все пишется не так – S как F, F как Y, а иногда как ТН. Серьезно.
Кристиан и Джэксон периодически заходят с новыми кипами книг, получают указания, которые я не понимаю, и снова уходят.
Райан и Рокси не болтают, не улыбаются, они просто обмениваются предположениями, что нам надо взять с собой. Мне ничего не остается, кроме как слушать – слушать, а потом спускаться по лестнице и сидеть на полу в подвале. Думаю, можно было бы пойти наверх, в комнату, и поспать – уже почти рассвет, но это будет значить, что я оставила поле боя, чтобы сделать что-то нормальное. Не знаю. Может быть, если я буду неотрывно смотреть на то место, где была моя Дверь, она волшебным образом вернется и никому не придется отправляться в Ад?
Душераздирающе.
На полу есть резиновый мат, куда мы ставим дополнительные канистры с содовой водой. Я сажусь там, потому что боюсь уснуть, если сяду на раскладушку Райана, но, видимо, мат все-таки слишком мягкий для сонной меня. Я просыпаюсь, когда кто-то кладет мне руку на бедро.
– Это я, – бормочет Райан мне в волосы. – Совещание временно приостановлено. Отдыхай.
Я не могу отдыхать.
– Как?!
Я переворачиваюсь. Райан лежит рядом со мной, наверное, я спала как убитая, раз он умудрился не разбудить меня. Он без плаща, черная футболка обнажает его фантастические руки. Так, значит, теперь только я и он, лицом к лицу, на краю резинового мата на полу подвала. Он зарос щетиной, и мне хочется провести по ней руками. Я хочу поцеловать его. Я хочу…
– Элли, – мягко говорит он. – Элли, когда я войду в Дверь…
– Когда мы войдем в Дверь.
В его глазах печаль. Он прикасается к моей щеке.
– Плохая мысль, – говорит он.
– Которая именно? – спрашиваю я. – То, что ты собираешься пройти сквозь Дверь без меня, или то, что ты пришел сюда, чтобы убедить меня в обратном?
Он улыбается словно нехотя, и все мысли вылетают у меня из головы. Его рука на моей щеке, большой палец ласкает губы.
– По крайней мере, то, что я пришел сюда, – отвечает он. – Чувствую, меня побьют.
– Ты такой наивный.
– Ты спишь на полу в подвале.
– А ты присоединился ко мне, ковбой.
Его улыбка угасает, но не грустно.
– Из-за тебя это показалось привлекательным, – говорит он.
Мое сознание, кажется, отключается.
Райан выглядит сосредоточенным, я никогда прежде не видела его таким. Он убирает руку от моей щеки и просовывает ее под мои волосы, и меня притягивает к нему, как вчера притянуло к Двери. Меня так
