Соль и серебро

– Зачем ей еще больше желаний? – Я скрещиваю руки и смотрю на нее. – Очередная информация, которой со мной никто не соизволил поделиться, не так ли?

Нарния хихикает:

– Может быть.

Райан закатывает глаза и отходит к Рокси. Я рассматриваю Нарнию. Она разглядывает меня, тяжело вздыхает.

– Двери – это символы. В основном. Или аллегории. Или притчи. Это метафизические проявления выбора между дорогой богов и выбором своей собственной судьбы. – Она взмахивает рукой. – Или нет.

– Это, – замечаю я, еле сдерживаясь, – не особенно информативно.

– Двери обретают власть, исполняя желания, – резко говорит Нарния. – Потому что… Послушай, насколько нам известно, Двери – это тест для человечества. Вот почему они у нас есть. Что-то или кто-то хочет собрать сведения о нас и посмотреть, как мы управляемся с этими чудесными волшебными штучками. Так что Двери исполняют желания, потому что этим они привлекают нас, и желания питают Двери, поэтому они хотят оставаться рядом с нами. Это равновесие, очень тщательно созданное равновесие.

Я морщусь:

– С неизвестным кукольником на заднем плане.

Нарния неохотно кивает:

– Так мы думаем. Но может быть, дело совсем не в этом. Может быть, нет никакой причины для существования Дверей. Может, нам просто не повезло заполучить такой соблазн. Это не то, что мы в состоянии проверить.

Я вспоминаю Дверь в Аду мумии, которая просто хотела, чтобы ее оставили в покое.

– Возможно, – говорю я, – у Дверей тоже нет выбора в этой ситуации.

Ее глаза вспыхивают, и мне кажется, что она просто обдумывает что-то, а не намеренно пытается испугать. Она смотрит вниз, слегка улыбаясь сама себе.

– Что ж, – заявляет она, – это теория. Но если я чему-то научилась у Дверей, так это тому, что всегда есть выбор. Да или нет? Что ты за человек? Что важнее – желание твоего сердца или сердце твоего желания?

Я моргаю. Райан хмыкает, а Рокси говорит:

– Черт, она снова собирается сочинять стихи.

Нарния встряхивается, переводит взгляд на нас:

– Твоя Дверь переместилась, и это значит, что кто-то этого захотел, а Дверь подумала, что это хорошая сделка. Нам нужен кто-то, кто знает о твоей Двери, кто знает о желаниях и у кого есть потенциал создать достаточно неприятностей, чтобы это стоило усилий со стороны Двери. – Она презрительно фыркает. – Ты и твои глупые друзья – то, что надо. Вы единственные непосвященные, кто когда-либо открыл Дверь и прожил после этого больше недели.

– Что, и это не может быть охотник? – Я просто… я не могу. Да, мы сглупили, но…

– Не может быть охотник, – отвечает Нарния. – Их мысли – это мои мысли. – (Рокси скрипит зубами позади нас, но мы не обращаем внимания.) – Действительно, Элли. Подумай.

Я не хочу думать. И мне не нравятся выводы, к которым я неминуемо прихожу.

Я знаю, что это не я, потому что у меня и так было много мороки с Дверью в подвале (к сведению, я это ненавижу. Ненавижу, ненавижу, ненавижу). И это не Стэн – Стэн мертв, он не может продолжать загадывать желания и поддерживать этот хаос. В любом случае я проверяю это предположение, посылая мысль в его дом, его клубы, в его любимую кабинку в закусочной, где он любил вздремнуть, – никаких Дверей там не появилось. У него их нет.

Остается только…

Райан кладет руку мне на плечо. Я почти не чувствую ее вес.

– Аманда, – произносит Райан.

Я выдыхаю:

– Аманда.

– Кто такая Аманда? – спрашивает Рокси. – Та, которая призвала Дверь вместе с тобой?

Я так устала.

– На самом деле это была ее идея. Мы думали, это просто шутка… – Я уставилась в землю. – Дерьмо! Это так похоже на нее. Если она поняла, что может передвинуть Дверь, проводить с ней двадцать четыре часа в сутки…

– Элли, – говорит Рокси, – сначала проверь. Ты же раньше находила Двери, да? Поищи свою Дверь сейчас.

Я моргаю. Закрываю глаза и зову: «Дверь, где ты?»

Элли!

Похоже, она действительно рада меня слышать. Я получаю видение большого дома на холмистом лугу, переходящем в пляж со сверкающей синей водой, легкие волны бьются о берег. Я вижу бассейн за домом и домик около бассейна, с коричневыми и бежевыми полотенцами и подобранным по цвету постельным бельем.

И посреди всего этого – Дверь. Я знаю этот дом. Я знаю этот пляж. И я знаю этот пляжный домик.

Дверь огромна. Она стала как минимум в три раза больше с тех пор, когда она бытовала в подвале закусочной, она раздулась от желаний и булькает от счастья.

– О черт! – Я открываю глаза. Выступили слезы, поэтому я тру глаза – плохая мысль, с учетом того, что у меня соль на руке. Теперь глаза еще и печет. – Дерьмо!

– Плохие новости? – спрашивает Райан.

Я киваю:

– Дверь у Аманды, на Лонг-Айленде. – Я хихикаю, хотя не собиралась этого делать. – Думаю, это на самом деле была рука Франклина, угу? Она показывала в сторону океана.

– Элли, – говорит Рокси, и я проглатываю свой смех и пытаюсь снова.

– Она круче, чем мы трое, – говорю я, затем взмахиваю головой в сторону Нарнии. – Четверо, если считать Толкиена.

Нарния, кажется, сейчас начнет выдыхать огонь. Интересно, она на самом деле это умеет? Это было бы одновременно круто и пугающе. Спрошу Райана попозже.

Райан снимает шляпу и проводит рукой по волосам, оттуда вываливаются травинки. Я живо вспоминаю, чем мы занимались в траве.

Я на миг закрываю глаза.

– Вот что я думаю, – говорит Райан, возвращая шляпу на место. – Нарния, ты сможешь нас прикрыть?

Она вздыхает.

– Я знаю, куда вы собираетесь. И это будет утомительно, – отвечает Нарния.

Она поворачивает руки ладонями вверх, слегка расставляет ноги, ее глаза вспыхивают. Я слышу, как она воспламеняется, чувствую ее магию, овладевающую нами, касающуюся каждого охотника. Но она не касается меня, что я считаю несправедливым, – я формирую маленький крючок из моего внутреннего синего огня и накидываю его на ее чары.

Послушай, терпеть не могу, когда меня игнорируют. К этому моменту это должно стать очевидным.

Вот только вместо того, чтобы привлечь внимание к себе, я заканчиваю тем, что следую за ней повсюду, куда она направляется, и «встречаю» всех охотников. Нарния знает их всех по именам – не по настоящим, а по охотничьим. Здесь Фэйги – кому захочется зваться Фэйги? – и Моше, Тереза, Смит, Курлик и Стар (вот это уже на что-то похоже). Они прибывают и прибывают, федоры, и стетсоны, и бейсболки; они на работе, дома, занимаются сексом, ужинают.

«Иди сюда», – зовет Нарния.

Это похоже на зов моей Двери, но он вовсе не пахнет Дверью. Тем не менее он властный и обращен ко мне. Я крепко хватаю ее за руку и показываю ей изображение дома, дорог, ведущих к заливу Нойак и гавани Сэг, деревья, пляжи, бесконечный синий океан. Потом, поскольку она никогда там не была, я