Тим молчал, исподлобья поглядывая на сестру. Майя вытирала руки, не поднимая головы.
— Вы сказали, маме несете. Что с мамой?
— Мама болеет и не может встать, — Майя подняла глаза. — А аптечку нам подарили солдаты… Мы должны спешить. Скоро бомбежка.
— Но я не… — ротарианин обреченно взглянул на ноги.
— Мы вас потащим!
— Потащите? — изумился пилот.
— Вы не очень тощий, — заявила Майя, осмотрев худощавое тело ротарианина. Тем временем Тим вытащил ремень из брюк и приделал его к лямкам комбинезона ротарианина, наблюдавшего за его действиями широко раскрытыми глазами.
— Сколько вам лет, ребята?
— Двенадцать, — ответила Майя, проверяя узлы.
— А мне семь, — заявил Тим, насупив брови.
— В следующем месяце исполнится, — поправила сестра. — Меня зовут Майя, а моего брата Тим. Позвольте узнать ваше имя?
— Тотет… Великий Сим, ведь и связи тоже нет у меня!
Дети взялись за лямки комбинезона и потащили Тотета по пыльной земле. Ротарианин, закусив губу, смотрел в небо, стараясь не думать о боли в ногах. Майя и Тим выбивались из сил. Приходилось часто останавливаться и отдыхать. Очень хотелось пить. Снова Майя разрешала Тиму отпить три глотка, столько же давала Тотету, а сама, чуть не плача, делала один-единственный глоток. Время шло, и Майя уже в который раз со страхом поглядывала на небо в ожидании молекулярных бомб. Девочка оглянулась на Тима. Лицо мальчика, потное и грязное, было упрямым и злым.
Самое трудное начиналось, когда на пути возникали груды камней и небольшие холмы. Приходилось делать круги и тащить Тотета в обход. Ротарианин изо всех сил старался хоть как-то облегчить труд своих юных спасителей. Он подтягивался руками и лишь бледнел, когда израненные ноги слишком резко касались земли и камней.
Спасительный дом показался тогда, когда белые шары молекулярных бомб уже пронзили атмосферу Тибальда, и, обзаведясь длинными как у кометы хвостами, мчались вниз. И тут Тим сел на землю и сказал, что больше не может. Майя в отчаянии посмотрела на небо и с ужасом заметила страшные белые точки. Они неуловимо увеличивались.
— Тим, смотри, — Майя вытерла залитое потом лицо, — злые метеориты!
— Где? — поднял голову Тим.
— Вон там, видишь?
— Я устал!
— И я устала, Тим, — Майя тяжело дышала. — Что сказал бы папа, если бы узнал, что ты бросил раненого?
— Я?! — Тим вскочил, из глаз мальчика брызнули слезы. — Папа никогда бы не сказал такого про меня, слышишь, девчонка?!
Тотет перевел взгляд от зловещих белых шаров на детей, снова взявшихся за ремни. Красный туман вдруг запеленал глаза ротарианина. Тотет не видел, как Майя и Тим, пыхтя, дотащили его бесчисленное тело до полуразрушенного дома и втащили в подвал. Звук захлопнувшейся двери слился с первым разрывом, и Тотет пришел в себя. В подвале царил полумрак, но как известно ротариане куда лучше землян видят в темноте. Майя и Тим сидели у ног Тотета. Сестра гладила брата по голове и что-то шептала ему на ухо. Дети тяжело дышали.
— Тим, — произнес Тотет.
— Да? — удивился мальчик.
— Спасибо тебе.
— Спасибо мне? Но я…
— Если бы не ты, я не смог бы выбраться из звездолета и не добраться сюда. Ты молодец.
Тотет заметил, как покраснел от удовольствия Тим и благодарную улыбку Майи.
— Где ваш папа? — осторожно спросил ротарианин.
— Погиб в первый день войны, — тихо проговорила Майя, — он был пилотом истребителем, как и вы.
— В каком полку он служил?
— В ударном 7-м Внешнего Заслона.
— 7-й ударный… — прошептал Тотет. — А я в 8-м…
— Вы знали папу? — воскликнул Тим.
— Нет, — слабо улыбнулся ротарианин. — Но я воевал рядом.
Тотет закрыл глаза. Тот день навсегда останется в его памяти. Разве когда-нибудь сможет он забыть страшное чувство бессилия и яростного отчаяния, когда сотни моффских перехватчиков затмили звезды вокруг?
Молекулярная бомба взорвалась совсем близко. Земля затряслась, сверху посыпался песок.
— Совсем рядом, — вздохнула Майя, поежившись.
— Далеко отсюда до вашего дома? — спросил Тотет.
— Две бомбежки идти.
— Значит, пять часов, — ротарианин на мгновение задумался. — Меня вы никак не дотащите.
— Почему же, — запротестовала Майя, — дотащим за два дня.
— А ночевать где будем? — спросил Тотет. — Знаете, как ночью холодно? А укрываться от бомб?
— На пути есть два убежища, — нахмурилась Майя.
— Успеете дотащить меня до первого убежища за два часа?
Майя молчала. Тотет прав. За два часа они не успеют, неминуемо попадут под бомбежку. А это смерть.
— Что же делать? — спросил Тим.
— Вы должны оставить меня, — твердо сказал ротарианин.
— Ни за что! — воскликнула Майя.
— Раненого не брошу! — выкрикнул Тим.
— Ребята, — ласково проговорил Тотет, — так надо… Доберетесь до дома и постараетесь вызвать помощь. И за мной прилетят.
— Связи с войсками у нас нет уже давно, — покачала головой Майя, — передающие антенны и вышки давно разбиты. Солдат мы месяцами не видим.
— Да? — переспросил Тотет, тщетно пытаясь улыбнуться.
— Но я знаю, где находится база ПВО и истребителей, — добавила Майя. — Правда, далеко, четыре бомбежки идти, не меньше…
— Вы должны оставить меня! — стиснул зубы Тотет, — Вы должны!
— Нет! — в один голос возразили дети.
Воцарилось молчание. Майя сжала руку Тима и решилась.
— Я пойду к базе за помощью, — твердо сказала она.
— Что?! — Тотет приподнялся, но тут же застонал и потерял сознание.
— А я? — испуганно спросил Тим.
— Тим, — Майя сильнее сжала ладонь мальчика, — скажи, ты ведь мужчина?
— Конечно, — тихо ответил Тим.
— Я могу на тебя положиться?
— Можешь.
— Хорошо, — Майя посмотрела мальчику в глаза — Я пойду к базе, а ты останешься с Тотетом.
— Один? — ужаснулся Тим.
— Боишься?
— Я не… — Тим сглотнул. — Нет, не боюсь!
— Ты должен охранять раненого пилота.
— Хорошо, — кивнул мальчик, немного осмелев. — Но ты пойдешь через Мертвый Город! Там
