можем задержать вас на три месяца.
— Три месяца? — ахнула Джулия, вытаращив глаза. — Но я же ничего не сделала. Это… это возмутительно. Это недопустимо!
— Ошибаетесь, миссис Шарп, — оборвал мистер Рупер. — Вот укрывательство Лишних — недопустимо. Нарушение Декларации и введение Властей в заблуждение — недопустимо. Боюсь, обычное законодательство и правовые нормы не распространяются на тех, кто дает приют сбежавшим Лишним. Уж слишком много поставлено на карту, миссис Шарп. Надеюсь, вы сами это понимаете, — несколько секунд он молча смотрел на нее и наконец улыбнулся. — Наверняка вы знаете, что заключенного могут лишить Препарата Долголетия. Причем, если мы сочтем это необходимым, на весь срок заключения.
— Вы не имеете права, — Джулия недоверчиво уставилась на мужчину. — Я хочу связаться со своим адвокатом. И вообще, мистер Рупер, по правде говоря, с меня довольно.
— По правде говоря, миссис Шарп, мы, вообще, только начали, — раздраженно оборвал ее мистер Рупер, и Джулия в волнении прикусила губу. — Вы представляете, — продолжил он, — что произойдет с человеком вашего возраста, если он перестанет принимать Препарат?
Миссис Шарп пожала плечами. «Плевать», — подумала она. Она не испугается этого мерзавца, решившего ей угрожать.
— Примерно через месяц начинают возвращаться признаки старения, о которых мы предпочли навсегда забыть, — улыбнулся мистер Рупер одними губами. — Сонливость, апатия, боли в коленях и спине. По прошествии шести недель начинаются сбои в работе внутренних органов и атрофия мышц. Через два месяца у вас редеют волосы, ухудшается зрение и слух, происходят возрастные изменения костей скелета. До шести недель процесс дряхления обратим. Два месяца без Препарата — и к вам уже никогда не вернется былое здоровье. Через десять недель организм начинает стареть в полную силу. Вы становитесь уязвимы для болезней, начинается распад тканей, наступает практически полная атрофия мышц. Через двенадцать недель… Впрочем, дольше двенадцати недель никто не протягивал. Честно говоря, люди радуются смерти уже на одиннадцатой неделе. Ходить они уже не в состоянии, думать тоже, могут только ждать, когда придет смерть, избавив от мучений, что причиняет старость.
— Вы не посмеете, — сощурилась Джулия. — Вы хотите сказать, что убьете меня только из-за какого-то подозрения? Давайте будем честными, вы ведь только подозреваете меня в том, что я якобы укрыла двух Лишних, двух детей, которым удалось сбежать из этого жуткого Воспитательного учреждения?
— Я рад, что вы совершенно правильно меня поняли, — заявил мистер Рупер и посмотрел ей прямо в глаза.
— Я хочу позвонить мужу, — твердо сказала миссис Шарп. — Немедленно.
Мистер Рупер кивнул одному из Ловчих, и мужчина передал Джулии телефон. Она быстро набрала номер и услышала гудки. Трубку сняли:
— Алло.
— Энтони, это я.
— Слава Богу, — голос мужа был уставшим. — Джулия, что там у тебя происходит? Меня отстранили от должности. Похоже, они подозревают, что ты имеешь какое-то отношение к побегу Лишних.
— Отстранили от должности? — Джулия почувствовала, как бледнеет.
— Я сказал им, что это нелепость. Однако боюсь, что из-за этой суматохи с побегом правила изменились. Я не понимаю, что происходит. Ни от кого толком не могу добиться четкого ответа. Мне даже счет в банке заморозили. Это…
Один из Ловчих отключил телефон.
— Как я уже сказал, — спокойным голосом промолвил мистер Рупер, — работа с Лишними — не игрушка. В том случае, если вы согласитесь с нами сотрудничать, я полагаю, мы сможем с вами прийти к согласию. Если же вы ответите отказом… Боюсь, миссис Шарп, что в таком случае, в соответствии с Законом о Лишних от 2098 года, вы на неограниченный период времени будете взяты под стражу, а карьера вашего мужа — безвозвратно загублена. Решать вам.
— Вы не имеете права… не имеете…
— Имеем, миссис Шарп. Еще как имеем.
Стоило ему договорить, как в дверях показался еще один мужчина. Он держал в руках форму Анны и Литера, которую Джулия, не зная что с ней делать, спрятала в летнем домике. Глаза женщины широко распахнулись, а на губах мистера Рупера проступила легкая улыбка.
— Итак? — спросил он. — Насколько я понимаю, миссис Шарп, особого выбора у вас нет. Если, конечно, вы хотите сохранить себе жизнь.
Джулия, казалось, смотрела на мистера Рупера целую вечность. Наконец она перевела взгляд на стол. Плечи женщины поникли.
Она сделала все, что могла. Теперь у нее не осталось выбора. Выход был только один — сотрудничество и помощь Ловчим.
Джулия медленно подняла на мистера Рупера взгляд.
— Я согласна сотрудничать, — упавшим голосом произнесла она. — Просто скажите мне, что вы хотите знать.
Проснувшись, Анна увидела лицо склонившейся над ней женщины. Девушка не знала, что сказать, поэтому она прошептала: «Извините». Она поняла, что упала в обморок, а терять сознание Лишним из подготовительной группы уже не полагалось.
Однако женщина ничего не ответила. Она только протянула руку и отвела прядь волос, ниспадавшую на лицо Анны. Рука была такой мягкой, а прикосновение преисполнено такой нежности, что Анна почувствовала, как вся покрылась гусиной кожей, и задрожала. Женщина подалась вперед, поцеловала ее в лоб и сказала: «Анна, сокровище мое, доченька, теперь ты в безопасности. Ты дома». Анна увидела, как по щеке женщины сбежала вниз одна-единственная слезинка, и вдруг поняла, что тоже плачет. Женщина прижала ее к своей груди. Так они и сидели, обнявшись и содрогаясь от рыданий, покуда Анна не поняла, что уже выплакала все слезы, а руки больше не дрожат. Потом она уснула.
Примерно через час мистер Рупер захлопнул записную книжку и улыбнулся Джулии:
— Вы уверены, что они сказали «Бантинг»?
Джулия взволнованно кивнула.
— Я слышала краем уха, — быстро проговорила она. — Полной уверенности у меня нет, но вроде он говорил, что ее родители, когда вышли из тюрьмы, сменили фамилию. То есть были Кави, а стали Бантинг. Да, он точно это говорил.
— Благодарю, — сказал мистер Рупер, — и передайте мистеру Шарпу мои наилучшие пожелания.
— Думаете, их поймают? — робко спросила миссис Шарп.
— Конечно, поймают, — ответил мистер Рупер. — Мы еще ни разу никому не давали уйти.
С этими словами Ловчие вышли из дома и сели в машину, которая в следующее мгновение скрылась за поворотом.
Глава 21
Шейла молча сидела в столовой и механически, ложка за ложкой отправляла в рот сероватую похлебку. По Грейндж-Холлу расползались слухи о том, что Анна и Питер сбежали. Миссис Принсент заявила, что их отправили в Исправительную колонию, но ей никто не поверил. Впервые за долгое время Шейлу перестали задирать. Воспитанники думали, что Шейле известны кое-какие подробности о произошедшем. Впрочем, это ничуть не мешало Тане и дальше насмехаться над девочкой:
