— Но купили пистолет.
— Да. — Мария придала своему голосу интонацию усталого раздражения. — Я у всех на виду. Эти звонки напомнили мне, что есть люди чуждого мне мира и что я — женщина, которая живет одна.
— Когда вы купили пистолет?
Она пожала плечами:
— Недели две назад.
— Это было до или после первого разговора с Ренсомом?
Мария внимательно посмотрела на инспектора:
— После, мне кажется.
Монк резко наклонился вперед:
— Вы прилетели сюда из Нью-Йорка, верно?
— Да.
— Когда?
— В воскресенье утром.
Он по-петушиному наклонил голову, как бы разглядывая ее под новым углом.
— Кто заказывал номер в отеле, билет на самолет?
— Я.
— Заказывали через «Дидлайн»?
— Нет. — Мария помедлила. — Я платила за все сама.
— В Эй-би-си не оплачивают деловые поездки своих сотрудников?
— Конечно, оплачивают. — Раздражение в ее голосе росло. — Почему это так важно? Могут заранее оплатить, а могут и потом возместить расходы.
— Вы говорили кому-нибудь в Эй-би-си о встрече с Ренсомом?
— Нет. Я и не обязана была это делать.
— О его звонках?
Он не должен видеть, что ты защищаешься, сказала себе Мария.
— Нет.
— И привезли пистолет с собой?
— Да.
— Как вы провезли его сюда?
— В багаже.
Глаза Монка, похоже, всегда сохраняют неподвижность.
— Вы говорили о нем сотрудникам аэропорта?
— Нет.
Он помолчал с минуту.
— Сегодня кто-нибудь видел вас в коридоре?
— Не знаю. Я сразу же прошла к нему в номер.
— Когда вы были в номере, кто-нибудь заходил туда?
— Нет, насколько я помню.
— А посыльный?
— Ах да…
— Кто это был: мужчина, женщина?
— Мужчина.
— Не могли бы вы мне его описать?
— Не знаю… невысокий. Латиноамериканец, по-моему.
Она откинулась на спинку стула.
— Когда вы вошли в комнату, — спросил Монк, — окна были зашторены?
— Кажется, да. — Подумав, Мария добавила: — Да, я точно помню.
— На ягодицах у Ренсома были царапины. Вы не можете сказать, откуда они?
— Конечно, могу. Это когда я отбивалась от него.
— Вы говорили, что у вас руки были сжаты в кулаки, и я что-то не припомню, когда вы его царапали.
Мария вспомнила, как доктор Шелтон проводила пальцем по царапинам на ягодицах Ренсома.
— Не знаю, — устало сказала она. — Может быть, когда я отталкивала его. После выстрела.
Монк кивнул.
— Когда вы отбивались с пистолетом в руке, Ренсом хватался за него?
Шелтон осматривала руки трупа, потом укутала их в пластиковые пакеты…
— Не помню.
— Мисс Карелли, когда пистолет выстрелил, на каком расстоянии от груди Ренсома был ствол?
Она ощупывала рану, пулевое отверстие на рубашке…
— Очень близко.
— Как близко? Ствол касался его?
— Нет. — Мария услышала шуршание магнитофонной ленты. — Дюйма два…
Монк опять подался вперед:
— Ни два, ни три фута[8]?
— Нет.
— Царапины у вас на горле появились после того, как Ренсом ударил вас по лицу?
Она брала пробы из-под ее ногтей, потом из-под его…
— Да.
— А потом он спустил штаны?
— Да.
Монк скрестил руки на груди.
— У него была эрекция?
Она брала мазок с его члена…
— Мисс Карелли?
Катушка магнитофона все крутилась и крутилась.
— Да. — Она потянулась к пустой чашке. Лента по-прежнему перематывалась — медленно, нескончаемо.
— Эрекция. — Голос инспектора наплывал откуда-то издалека. — Что вы можете вспомнить об этом?
— Не знаю. Была эрекция, вот и все. Мне было не до его эрекции, не до ее особенностей.
— После выстрела что вы делали?
— Не знаю… Я была так потрясена.
— Сколько времени прошло до вашего звонка по 911?
Она залезала ему под мышки, щупала кожу…
— Не знаю. Я постаралась позвонить как можно быстрей.
Магнитофонная катушка сделала оборот, другой…
— Вы уходили из номера на какое-то время?
Мария подняла глаза.
— Мисс Карелли?
— Не могли бы вы на минутку выключить магнитофон? Пожалуйста!
— Не имею права, — холодно произнес Монк. — Такова инструкция.
Крутилась катушка, записывая молчание. Мария протянула руку и нажала кнопку. Раздался щелчок.
— Мне нужно встретиться с адвокатом, — сказала она. — Немедленно.
4
