— Подумай об этом, Крис. Это избавит мисс Карелли от гораздо худшего.
Не теряй головы, сказал себе Пэйджит.
— И вам, конечно же, не придется опасаться политических последствий из-за нежелательной реакции на вашу мягкость по отношению к Марии. Не говоря уже о том, что позор семьи Кольтов остается совершенно незамеченным.
Прокурор всем своим видом выражал спокойствие.
— Я предпочитаю верить, что справедливость восторжествует. И скажу без обиняков — меня вовсе не волнует «нежелательная реакция», как кому-то представляется. Что касается обид семьи Кольтов, я приложу все усилия, чтобы доказать, что кассета Лауры Чейз не имеет никакого отношения к делу и должна исчезнуть. — Он развел руками. — Кроме того, не думаю, что судебное разбирательство желательно для кого бы то ни было — для мисс Карелли, для тебя, для твоего сына. Поговори с ней, Крис, и приходи ко мне. Пока я не услышу от тебя ответа, мы не будем предъявлять обвинение, а если она подпишет признание, мы столкуемся.
Пэйджит подумал, что окружной прокурор обходится с ним, как с каким-нибудь адвокатом клиента, безусловно виновного в преступлении, но не очень тяжком. Такой оборот дела ошеломил его. Он встал.
— Речь идет не о месячном пребывании на курорте. Для Марии это означает: жизнь кончена, и она это, несомненно, поймет.
— Если бы ее осудили за тяжкое убийство первой степени, — проговорила Шарп, — это был бы действительно конец жизни. По сравнению с этим то, что мы предлагаем, — возможность обретения покоя, и только. Объясните ей.
Пэйджит обернулся:
— Вы не могли бы записать это для меня? Боюсь упустить хотя бы слово.
Шарп молча встала и открыла дверь. Сей жест означает: извольте удалиться, сказал себе Пэйджит.
— Счастливо, — кивнул он Бруксу и прошел в дверь.
Шарп вышла за ним и закрыла дверь, чтобы Брукс не услышал ее слов.
— Когда вы впервые появились здесь, — ровным голосом произнесла она, — я испытывала к вам некоторую симпатию, хотите верьте, хотите нет. Теперь понимаю: вы совсем не тот человек. И хочу, чтобы вы знали: заняты вы не тем, делаете это не для той женщины, и случай этот для вас неподходящий. Как раз это-то я и намерена доказать.
Повернувшись, она гордой поступью направилась в свой офис, и каблучки ее туфель выстукивали дробь на полу.
11
— Крис знал? — спросил Стайнгардт.
Пэйджит сидел в офисе один, и мысли его были заняты ненайденной кассетой.
Он был уверен: началось это той ночью в Вашингтоне, пятнадцать лет назад. Когда Мария помогла ему ускользнуть в аэропорту от людей Ласко. В ту ночь они застали Джека Вудса за обыском стола Пэйджита, как раз в ту минуту, когда он извлек оттуда докладную записку, ставившую крест на судьбах Уильяма Ласко и президента. Докладную записку погибшего. Свидетеля, которого Ласко приказал убить, человека по имени Алек Леман.
Пэйджит помнил, как от изумления лицо Вудса окаменело на мгновение. Потом выражение высокомерия снова появилось на нем. Сломанный нос придавал этому лицу некоторую свирепость.
— Что, черт возьми, вы здесь делаете? — выкрикнул Пэйджит.
Вудс молчал, обводя взглядом комнату. Они стояли рядом, только стол разделял их. Горевшая под потолком лампочка бросала слабый желтый свет на голые стены.
Край стола справа от Пэйджита был придвинут к стене. Но между столом и стеной слева был промежуток в четыре фута. Скосив на него глаза, Вудс снова вперил взгляд в Пэйджита.
Тот почувствовал приступ ярости.
— Отдайте мне докладную!
Вудс покачал головой. Пэйджит уже был вне себя от гнева.
— Так вот кто все это вытворял! — ошеломленно вымолвил он.
Во взгляде Вудса было презрение.
— Все, что ты делаешь, без толку, только нагадил всем. Заставили дурака богу молиться…
— А вы, Вудс, из тех деляг, с моралью уголовника, что продаются по дешевке.
Вудс отвечал со спокойным безразличием:
— Леман мертв. Я не хотел, но так получилось. Лишь от тебя могут узнать об этой докладной. И никто из начальства, кроме меня, не спросит тебя о ней.
Они оба придвинулись к краю стола, их разделяло три фута. Фигура Вудса вырисовывалась на фоне темнеющего окна, за его спиной были огни Капитолия. Мужчины смотрели друг на друга.
— Чтобы уйти отсюда, — сказал Пэйджит, — вам придется убить меня. Я все теперь знаю. И самое главное, знаю, куда перекачивались деньги.
— Допустим, — безразлично бросил Вудс. — Куда же?
— Президенту.
За те несколько минут, что они стояли, напряженно следя друг за другом, Пэйджит раскрыл карты: миллион и потом еще полтора миллиона долларов «контрибуции» были переданы, чтобы закрыть дело о махинациях; человек, который знал все это, — Ален Леман; его докладную и держит сейчас в своих руках Вудс — виновник его смерти.
Голос Вудса был неестественно спокоен:
— Ты проиграл. Вся комиссия против тебя. И без этой докладной никто не поверит ни единому твоему слову.
Говоря это, он незаметно перемещался к двери. Для устойчивости Пэйджит сделал правой ногой шаг назад.
Неожиданно поднырнув, Вудс толкнул Пэйджита к столу. Отскочив, тот несколько раз ударил его, выбрасывая кулак от груди. Клацнули зубы.
Руку Пэйджита пронзила боль. Вудс покачнулся, стукнулся о стену. Пэйджит бросился к папке с докладной. Но его противник был и быстр и силен. Он отпрыгнул в сторону, и Пэйджит, промахнувшись, пролетел мимо, теряя равновесие. Почувствовал сокрушительный удар кулака в скулу. Рухнул на стол, лицом вниз. Пурпурной пеленой застлало глаза. Потом прояснилось. Он увидел подставку для книг — массивный кусок оникса. Схватив его левой рукой, выпрямился и, разворачиваясь корпусом, сделал мах рукой с камнем.
То, по чему он попал, было зубами.
Ладони Вудса зажали рот, будто зубы могли посыпаться оттуда. Подняв подставку, Пэйджит нанес рубящий удар по лбу.
И услышал вскрик Марии.
Вудс потерял равновесие, и Пэйджит еще раз ударил его. Глаза противника затуманились, ноги подкосились, он медленно сполз по стене на пол. Тяжело дыша, Пэйджит смотрел на него.
Мария стояла в дверях, глаза широко раскрыты. Вудс неуклюже раскинулся по полу, как человек, внезапно пораженный параличом. Его рот кровоточил.
Мария подняла взгляд и увидела выражение лица Пэйджита.
Она замерла в нерешительности, потом бросилась бежать. Он догнал ее, схватил, прижал к стене. Она издала слабый, какой-то кошачий звук. И тут же закрыла ладонью рот.
Пэйджит надвинулся на нее.
Она мотала головой, как заводная кукла.
— Нет. Нет, Крис. Не верь…
