Он грубо встряхнул ее.
— Леман? — спросил он. — Это ты его с Вудсом?
Мария, вытаращив глаза, смотрела на Пэйджита.
— Говори, черт возьми, или размажу твою сучью физиономию по стенке!
Вместо плавной речи с ее губ слетали обрывки фраз:
— В тот вечер… когда мы перестали скрывать наши отношения… ты сказал мне, что собираешься в Бостон. На встречу с главным свидетелем. — Переведя дыхание, она заговорила спокойно: — Я позвонила Джеку, когда вернулась домой. Джек позвонил Ласко.
Пэйджит сжал ее плечи:
— Будь ты проклята!
Ее голос сорвался на крик:
— Никто же не знал, что Ласко убьет Лемана! Я спать после этого не могла!
Он встряхнул ее:
— Я был там, ты понимаешь это?
В ее глазах читалось невысказанное напоминание о том, что их связывало.
— Пожалуйста, Крис, — взмолилась она, — позволь, я все объясню.
Пэйджит медленно ослабил хватку. Она шептала что-то беззвучно, потом заговорила:
— Я никогда ничего не рассказывала ни Ласко, ни кому-либо в Белом доме. Я не хотела тебе зла. Я не знала, честное слово. Не знала, во что меня втянули. Я лишь помогала Джеку держать ситуацию под контролем. После случая с Леманом я не могла быть против Джека. Он сказал, что мы теперь заодно, потому что я знаю о всех его делах. Только поэтому я не могла отступиться от него.
— И потому сегодня вечером ты позвонила ему из аэропорта? Было это?
— Да, черт возьми! А теперь отпусти меня.
— Кроме Вудса, ты звонила кому-нибудь?
Она помотала головой. Если это правда, подумал Пэйджит, пройдет некоторое время, прежде чем люди Ласко, от которых он ускользнул в аэропорту, вычислят его местонахождение. Он отпустил ее бессильно упавшие руки.
Мария выпрямилась, пригладила волосы, казалось, ее обычное спокойствие вернулось к ней. В глубине души Пэйджит был восхищен этим, хотя до восхищения ли было в тот момент?
Ее взгляд смягчился. Она торопливо заговорила, глядя ему в глаза:
— Крис, ты думаешь, что я была с тобой по расчету. Возможно, в какой-то степени это так. Но мне не было необходимости приходить к тебе в тот уик-энд. Не было необходимости оставаться у тебя. Я сделала это только потому, что мне так хотелось.
Пэйджит вспомнил, что два дня назад они занимались любовью. Как давно это было!
— Я имел как-то удовольствие выслушать твою тираду о политических махинациях, помнишь? Так вот ты всего лишь оружие в их руках. Тебя использовали, чтобы выведать у меня о докладной.
Она кивнула, соглашаясь с ним:
— Все правильно. Но чтобы спасти тебя, я должна была получить докладную и сделать так, чтобы тебе не пришлось иметь дело с людьми Ласко. Я беспокоилась о тебе. С тобой так хорошо — ты нежный, ласковый… и ты свободный. Деньги тебя делают свободным, ты знаешь.
— Нет, я не знаю.
— Крис, пожалуйста, постарайся не потерять все это!
Пэйджит понял, что дела плохи.
— То, что я действительно боюсь потерять, — медленно сказал он, — это моя жизнь.
Тень панического страха мелькнула в ее глазах.
— Отдай мне докладную, Крис, и я смогу защитить тебя. Тебе некуда с ней податься. Ни к Вудсу, ни в Белый дом, ни куда бы то ни было.
Пэйджит знал, что она права. Он посмотрел на Вудса. Тот все еще был без сознания. Но времени уже не было. Повернувшись к Марии, он указал ей на кресло за своим столом.
— Сядь туда.
Подошел к телефону. Не мешкая позвонил в два места. После этих звонков один лейтенант бостонской полиции знал обо всем и всех, кроме Марии, а один репортер из «Вашингтон пост» ехал, чтобы встретить его при выходе из здания.
— Почему ты не сказал ему обо мне? — спросила Мария.
— У меня на это есть свои причины.
Вудс застонал, но остался недвижим. Мария посмотрела на него равнодушным взглядом.
— Ты знаешь, что он был прав. И у тебя нет оснований относиться к нему так же, как к Ласко.
Пэйджит пожал плечами. В ее взгляде была мольба:
— Крис, надо все это сделать иначе, не так.
Пэйджит не отвечал. Его часы показывали 9:45; через минуту-другую репортер припаркуется возле дома.
Он снял телефонную трубку и сделал последний звонок. Дежурная ответила:
— Полиция.
— Я хотел сообщить об инциденте. Адрес: здание И-Си-Си на Д-стрит, Северо-Запад, комната 327. Я только что поймал человека, пытавшегося совершить кражу из моего рабочего стола. От моего удара он потерял сознание, возможно, сотрясение мозга. Прошу прислать двоих полицейских и «скорую».
Мария сидела в напряженной позе. Дежурная повторила адрес.
— В течение двух-трех минут кто-нибудь подъедет, — заверила она.
— Спасибо.
Когда он положил трубку, Мария устремилась к дверям, едва не споткнувшись о Вудса. Пэйджит схватил ее за запястье.
Она попыталась вырваться, потом сдалась. Он потянул ее назад.
— Копы будут здесь через пару минут. Я должен уйти. Тебе предоставляю выбор: уйти или остаться.
В глазах Марии было бешенство.
— Я хочу уйти.
Пэйджит принудил себя к абсолютному спокойствию.
— Первое, что ты можешь выбрать: остаться и рассказать копам правду. Что Вудс говорил о своем звонке Ласко по поводу Лемана, что ты звонила Вудсу сегодня вечером и что после твоего звонка он взломал ящик моего стола…
— Я не знала, что он собирался это сделать, — перебила его Мария.
— В этом случае ты можешь прикинуться этакой мисс Ни-при-чем, которая делала то, что ей положено, — сможешь сделать попытку выкрутиться. Если тебе это удастся, не стану тебя разоблачать.
Глаза у нее были — два черных омута.
— А если я уйду?
— Тогда твое имя появится в «Пост».
Она схватила Пэйджита за рукав:
— А ты знаешь, чем это кончится?
— По меньшей мере лишением адвокатского звания — так мне кажется. У тебя около минуты — решай!
Она отпустила его рукав:
— Остаюсь, будь ты проклят!
— Хорошо. Скажи копам, что утром буду у них.
Вудс стонал, кровь запеклась на его губах. Докладная все еще валялась рядом с ним.
Пэйджит поднял ее, намереваясь уйти.
— Ты ублюдок, Крис, — ясным спокойным голосом произнесла она.
Он обернулся и увидел ее странный, выжидательный взгляд.
— Мой знакомый репортер позвонит в полицию ровно в полночь. Проверит, что ты сообщила им о Вудсе. Будет что-то не так или скажешь копам, где я, прочитаешь о себе завтра в утренней газете.
