Пикин почувствовал в глазах слезы и грустно ухмыльнулся своей сентиментальности, медленно опускаясь в кресло, как будто боясь нарушить тишину и торжественность момента.
— Я как-то это стихотворение прочёл на поминках одной поэтессы. Подошла ко мне девица из «интеллигентной семьи», студентка пятого курса факультета журналистики. Глазки грустные, личико красивое, не отягощенное интеллектом, в ушах серьги с брюлликами цены не малой и говорит, чуть ли не с французским прононсом: «А вы не могли бы переписать для меня ваше стихотворение». Эта дура подумала, что это я написал. Я ей говорю, что у меня есть отпечатанный экземпляр дома. Можем заехать после поминок. Поехали…
Слез я с неё, стою, любуюсь её прелестями. Она мне: «Не забудьте про своё фантастическое стихотворение, дорогой». Еле смех сдержал. Не пожалел, отдал сборник Пушкина. Сначала смутилась, хотела разозлиться, потом ума хватило рассмеяться. Так я, брат, за Пушкина пополнил его список. Бардак. Куда катится образование?
Ницше прав: человек это больное животное, потерявшее рассудок. Да он и не мог его не потерять. Ещё старик Диоген, не помню какой, то ли из Синопа, то ли Лаэртский, оба были с причудами. Ну тот, который ходил с зажжённым факелом средь бела дня и отвечал вопрошавшим: «Я ищу человека!». Во когда ещё нормального человека искали мудрецы! Что же можем понять сейчас мы со своим деградировавшим умишком и изуродованной психикой. По нам всем цивилизация катком прошлась. Сплющила до червя. Оскудели мыслью, исчахли душой — всё чаще оступаемся.
Пикин сильно сжал ладонями виски, пытаясь выдавить внезапный приступ головной боли, и посмотрел в зеркало. Отражение неподвижно сидело, сложив руки, и внимательно изучало взглядом хозяина. Пикин даже не стал утруждать себя этой визуальной аномалией. Ему казалось, что все мысли за все годы размышлений мгновенно собрались воедино, как шарики ртути, и породили новое качество вещества, способного постичь истину. И именно сейчас он эту истину превращает в слова подобно алхимику, записывающему новую формулу-ключ к праматерии. В такие мгновения пространство подчиняется магии слова.
— Мы все слуги безумия. Можешь даже не оглядываться, это сказал я.
Любить не умеем. Любим как-то лениво и болезненно, чуть ли не заставляем себя любить. Вытягиваем из себя это атрофированное чувство и качаем, как мышцу. Зато как мы умеем ненавидеть, это, пожалуй, самое натренированное чувство. Эта мышца у нас не заржавеет! Она тренируется в ежедневных скандалах и стычках. И одержимость всё больше с надломом, больная, без ангела и света. Мы — обезумевшие звери, батенька!
А если мы заглянем в наши сны — в наши сокровенные подвалы и сундуки подсознания, в наши омуты утопленных чувств? Никто, никогда не расскажет правду о своих снах. А ведь во снах мы что ни на есть настоящие, самые настоящие, бесконтрольные. В сон никто не влезет, не спугнёт. Туда даже сознание боится заглядывать. Там иногда такие чудовища рождаются, что и голливудским маньякам не снились.
Хотя кому нужна реальность? От неё бегут, кто куда. Кто в церковь, кто в секты, кто в кино. Каждому нужен свой глюк, своя персональная иллюзия, как минимум, романтика от любовной до уголовной. Кстати, женщины раньше сошли с ума, их и в психушках в три раза больше, а всё потому, что в их головах фантазий и бреда помещается куда больше, чем в мужских. Помнишь, жила у нас соседка, милая девица двадцати лет. Дружила с нормальным работящим и честным парнем. Он с неё пылинки сдувал. Так нет, убежала с каким- то пройдохой, который был в розыске за ограбление. Чего ей, суке, не хватало? Иллюзии, романтики! Сейчас передачки носит в тюрьму. Запоем читает макулатуру про жизнь бандитскую, плачет под песни Круга. Декабристка?! Нет. Сумасшедшая. Когда две таких особи сходятся, вокруг всё горит. Есть ещё более утончённые сумасшедшие. Те в творческих и философских поисках. «Богема». «Творческие натуры». Да простые шизики! Бардак в голове, в доме и в произведениях. Сидит такое «творческое», утыканное неврозами существо, тупо рвёт на себе волосы из разных мест или обнюхивает себя — кто как оттягивается. Спроси у него: «Ты, дружок, болен?». «Нет!», — завопит «венец творения». Болен! Мы все больны и все в неврозах. Возьмите справочник по психиатрии и вы найдете в нём «своё», и это при том, что ещё никто толком не знает, что такое психически здоровый человек. Учёные утверждают, что в обществе от десяти до
