репутацию автору и даст аванс на последующий интерес читателя. Книга Андрея Пикина «Психология русофобии» чудесным образом не только миновала проблемы с возможной цензурой, но и долгое время успешно продавалась в центральных магазинах города, пока «бдительные» читатели не сообщили в соответствующие органы о весьма спорном содержании книги. Так первый труд Пикина попала в список «не рекомендуемых к распространению изданий», который негласно получали все книжные магазины…
ПУТЧ ПОД ПАГАНИНИ
Глава девятая
Из Постановления № 1 Госудаpственного Комитета по чpезвычайному положению в СССР:
«В целях защиты жизненно важных интеpесов наpодов и гpаждан Союза ССР, независимости и теppитоpиальной целостности стpаны, восстановления законности и пpавопоpядка, стабилизации обстановки, пpеодоления тяжелейшего кpизиса, недопущения хаоса, анаpхиии бpатоубийственной гpажданской войны Госудаpственный Комитет по чpезвычайному положению в СССР постановляет:
1. Всем оpганам власти и упpавления Союза ССР, союзных и автономных pеспублик, кpаев, областей, гоpодов, pайонов, поселков и сел обеспечить неуклонное соблюдение pежима чpезвычайного положения в соответствии с Законом Союза ССР «О пpавовом pежиме чpезвычайного положения», и постановлениями ГКЧП СССР. В случаях неспособности обеспечить выполнение этого pежима полномочия соответствующих оpганов власти и упpавления пpиостанавливаются, а осуществление их функций возлагается на лиц, специально уполномоченных ГКЧП СССР.
2. Незамедлительно pасфоpмиpовать стpуктуpы власти и упpавления, военизиpованные фоpмиpования, действующие вопpеки Конституции СССР и Законам СССР.
3. Считать впpедь недействительными законы и pешения оpганов власти и упpавления, пpотивоpечащие Конституции СССР и Законам СССР.
4. Пpиостановить деятельность политических партий, общественых оpганизаций и массовых движений, препятствующих нормализации обстановки.
5. В связи с тем, что Госудаpственный комитет по чpезвычайному положению в СССР вpеменно беpет на себя функции Совета безопасности СССР, деятельность последнего пpиостанавливается…».
Базунов и Чернин с семи утра сидели в кабинете Базунова в обществе «Знание» на Литейном. Генерал Чернин официально был в отпуске. Несмотря на глобальность события, на работу его не вызывали.
На столе Базунова лежала газета «Час Пик» с карандашными пометками на первой полосе. Чернин долго всматривался в пометки и ребус «Исторический пикник».
— Что это, Юра, за ребус странный?
— А это, мой генерал, газета от 24 июня, я все газеты, выходящие 24 июня, читаю как ребусы.
— Почему именно от 24 июня?
— 24 июня 1717 года в день святого Иоанна Крестителя произошло объединение всех масонских кружков в Великую ложу. С тех пор 24 июня признано днем рождения современного масонства, а Иоанн Креститель является его святым покровителем. Именно в этот день масонство зачастую передаёт важную информацию для своих посвящённых братьев.
— И что ты вычитал?
— Пока меня заинтересовал этот ребус. Я его расшифровать не могу, но чувствую, что здесь заложена важная информация, и она, как-то связана с днём сегодняшним. Одно я могу сказать точно, масонство открыто демонстрирует свои возможности. Поэтому всё, что сейчас происходит и произойдёт, может носить даже не государственный характер, а надгосударственный. И вообще то, как проходит этот «путч», мне напоминает Николу Паганини, — сказал Базунов, всматриваясь в дно кофейной чашки.
— Ты, Коля, эрудит большой, но при чём тут этот скрипач? — ухмыльнулся генерал Чернин.
— А при том, что Паганини был величайшим мистификатором. Помнишь известный эпизод из фильма, когда ему якобы враги подпилили струны и он сыграл на одной струне к великому восхищению публики. А ведь струны ему никто не подпиливал, хотя иезуиты и не давали ему спокойной жизни, как и смерти, но до струн и многого другого дело не доходило. Паганини был не только великим музыкантом и композитором, он ещё был и великим режиссёром-постановщиком собственных выступлений. Сочинение он написал для одной струны и выучил его на одной струне, поэтому рвущиеся подпиленные струны это, как говорят сейчас, «шоу». Вот и этот путч кем-то написан. Сейчас лопнет несколько струн, но музыка «демократических перемен» не затихнет, её сыграют на одной толстенной струне, на которой затем подвесят всю страну. Так что сейчас не «Лебединое озеро» Петра Ильича должно наводить тоску, а что-нибудь из Паганини — экспрессивное с громким лопанием струн. Это точнее бы отображало реальность.
— Тебе, Николай, надо книги писать. Конечно, не всё так гладко у этого ГКЧП начинается, но есть надежда сохранить страну целой. В шесть утра они только озвучили обращение. Ещё и семи часов не прошло, а ты уже паникуешь. Согласен, что музыку выбрали неудачно, целый день классику у нас крутят только по случаю похорон первых лиц. Кстати, тут информация доходила об уничтожении продуктов питания. Говорят, самосвалами закапывают колбасу и масло на помойках и в лесу, искусственно создают дефицит продуктов.
— Всё может быть. Вопрос, кто это делает, если даже ты, генерал КГБ, об этом знаешь на уровне слухов? Пятого августа «меченый» подписал проект «Договора о Союзе суверенных государств» — это уже начало распада. Если старая проститутка Александр Яковлев неделю тому назад вышел из КПСС, значит, партии осталось жить недолго. Эта лиса знает план ближайших событий. Вот и тебя на работу не вызывают, значит, ты априори уже уволен. Да и я, скорее всего, последние деньки здесь работаю. Всё, что можно, из документов я уже скопировал. Надеюсь, и ты проделал соответствующую работу. Ладно, пора дёргать информаторов. Чем там живёт столица? — сказал Базунов и принялся листать записную книжку.
— Я что смог, то и унёс вместе со списками осведомителей. Если узнают, мне не жить. Как только Бориску-алкоголика в июне президентом России выбрали, я почуял неизбежность беды. Хочется верить, что ГКЧП остановит этот бардак, — сказал генерал и нервно вырвал из брови торчащий волос.
— Подожди, Юра, я дозвонился, — Базунов, прижав трубку телефона плечом, стал быстро что-то писать в тетради. Через минуту он прервался и, грустно глядя на Чернина, стал читать:
«В 12.15 к нескольким тысячам граждан, собравшимся вокруг Белого дома, вышел Борис Ельцин,
