Пикин трясущимися руками достал свой мобильный телефон и никак не мог вспомнить по какому номеру вызывать скорую помощь. В его голове судорожно мелькали цифры «001», «01», «003», «03»… Вдруг он вспомнил, что где-то в кабинете видел телефонный справочник. Пикин стал медленно рассматривать книги, валяющиеся на полу. Вдруг стало темно. За спиной кто-то дышал в затылок.
— Включите свет, тут человека убили, — сдавленным голосом сказал Пикин.
— Вот это да-а-а, — сказал грубый мужской голос за спиной Пикина.
— Вы кто?
— Я из охраны.
— У вас есть фонарик? — спросил Пикин.
— Зачем вам фонарик? — тихо спросил охранник.
— Как зачем? Темно. Нужно срочно вызвать скорую, — с раздражением сказал Пикин.
— Тут светло, уважаемый.
— Как светло? Почему мне темно? Почему я ничего не вижу? — кричал Пикин.
— Вас, уважаемый, наверное, контузило. Вы не беспокойтесь, я уже вызвал всех, как только услышал взрыв.
— Меня не могло ранить, я был в момент взрыва на кухне. Я после взрыва всё видел.
— Я догадываюсь, что с вами. Такое было у моего приятеля в Чечне, он ослеп от испуга — шок. Это пройдёт. Полежите в больнице, и пройдет. Пойдёмте, я вас провожу. Вашему коллеге мы уже не поможем. Смерть его только с виду ужасна. А так она была быстрой. Поверьте бывшему боевому офицеру.
Эх, политика, политика…
ПРОЗРЕНИЕ
Глава одиннадцатая
Пикин сидел в комнате отдыха больницы и слушал концерт памяти композитора Соловьёва-Седого. Звучали «Подмосковные вечера». Рядом раздался голос пожилого мужчины, явно обращённый к Пикину:
— А вы знаете, что этого русского гения сожрали его «друзья» Шостакович и Петров.
— В смысле, как «сожрали»?
— Василий Павлович был председателем правления Ленинградского отделения Союза композиторов. На перевыборах председателя в 1964 году, несмотря на то, что он набрал большинство голосов, Союз композиторов возглавил Петров. Он такой же Петров, как я Абрамян. В общем сожрала его сионистская мафия. Шостакович продавил Петрова, а ведь Василий Павлович столько раз спасал Шостаковича от неприятностей, да и всех его соплеменников. Василий Павлович был настолько порядочным человеком, что ему удалось даже не вступить в КПСС, хотя упрашивали сверху. А сейчас, мил человек, в Союзе композиторов русских на пальцах одной руки можно посчитать.
— Я слышал, что Андрей Петров возглавлял масонскую ложу в Ленинграде, — почувствовав единомышленника, тихо сказал Пикин.
— Я тоже об этом слышал. Тут удивляться нечему, ведь его лоббировал Шостакович, а он тоже был масоном не последнего уровня.
К Пикину подошла медсестра и сказала, что его в палате ждёт следователь. Пикин попрощался с собеседником и, держась за руку медсестры, двинулся по длинному коридору больницы.
— Скажите, а кто сидел рядом со мной? — обращаясь к медсестре, спросил Пикин.
— Это профессор из консерватории, его вытащили с того света — второй инфаркт.
От следователя пахло дешёвым одеколоном, отчего у Пикина свербело в носу. Через час допроса он заговорил на ноте сочувствия:
— Андрей Романович, а вы с погибшим всегда приходили раньше других сотрудников штаба?
— Да, мы приходили на час раньше, чтобы нам не мешали обсудить план на день.
— Андрей Романович, а вы точно не видели, кто принёс коробку в кабинет?
— Я уже говорил, что сам спрашивал у Семёна про коробку.
— Да, да говорили. Ну, ладно, выздоравливайте, врачи говорят, что зрение у вас вернётся. Может, и что-то вспомните. Я вам свою визитку положу в тумбочку. Если что-то всплывёт или появится новая информация, пожалуйста, звоните. Это убийство получило такой резонанс в прессе, что его раскрытие становится вопросом репутации нашей конторы, — во время монолога следователь открыл ящик тумбочки, внимательно осмотрел его и, не найдя ничего, кроме календарика за прошлый год, кинул визитку.
В палату вошел лечащий врач Пикина.
— Всё, больному нужен покой, — поставленным голосом сказал выпускник Военно-медицинской академии.
— Спасибо, мы уже закончили. До свидания, — источник аллергического запаха покинул палату.
— А вам, Андрей Романович, надо больше спать и слушать Моцарта. Никаких новостей по радио, чем больше покоя, тем быстрее восстановитесь. Если хотите, можно будет провести несколько лечебных сеансов гипноза.
— Я против гипноза.
