— Мне уже дали понять.
— Вот и хорошо, у вас куча свободного времени.
— Да, женщина, которая меня отправила к вам, просила передать, что туфли от «Маноло Бланик» пострадали.
— Боже, мама! Я же её просила не одевать их. Ну, мама!
— Это была ваша мама? У вас что, семейный подряд?
— Чёрт, какая тут конспирация? Я с таким трудом достала эту модель.
Пикин почувствовал, что он влип, а ему так не хотелось портить отношения с всё более нравящейся девушкой.
— Таня, вы знаете, у меня есть знакомый барыга по женской обуви. Он должен мне пятьсот долларов. Давайте возьмём у него бартером.
— Вы что-то не договариваете, — Таня пронзительно посмотрела в глаза Пикина, при этом пряча ироничную улыбку в плотно сжатые губы.
— Эти туфли испортил я, — Пикин взял Таню за руки, как бы опасаясь получить затрещину. — Потом объясню, поехали, а то позже мы его не застанем, его магазин работает до девяти. А там есть отличные модели, вы будете довольны.
— Ну и вечерок! Поехали, коллега, к вашему «барыге». Мне туфли нужны через два дня, я свидетельница на свадьбе у лучшей подруги.
Таню провели в складское помещение и показали модели «некитайского производства». Почти через час счастливая девушка вышла с заветной коробкой.
— Теперь я готова отвезти вас, Андрей, хоть к чёртовой бабушке.
У неё очень чётко и сочно звучала «ч».
— Вы оч-чень женщина. Когда я увидел вас в первый раз, то вы показались мне служивым человеком.
— Нет, я не люблю форму. Я с детства с упоением занималась танцами и мечтала стать великой танцовщицей. В шестнадцать лет у меня появилось другое увлечение: я влюбилась в мальчика, который ходил в секцию по спортивной стрельбе. Я тоже пошла в секцию и уже через месяц стреляла лучше, чем мальчик. Так я вместо того, чтобы найти взаимность, потеряла свою любовь. Он сказал, что никогда не будет дружить с девушкой, которая стреляет лучше его. И мы стали вместо друзей соперниками. Я закончила своё спортивное увлечение мастером спорта, а он кандидатом в мастера.
— А почему вы бросили спорт при такой карьере?
— После встречи с Николаем Евгеньевичем у меня появились другие жизненные цели. И тут мы разговор на эту тему сворачиваем. Я предлагаю вам провести вечер в бане. Конечно, не со мной, а с моим дедулей. Сегодня суббота, а это значит, что в баню он пойдёт часа через полтора, мы успеваем. Баня фантастическая, с огромной бочкой проточной воды на улице. Дедуля любит после баньки посидеть «за беленькой» с домашними солениями. У него такие фантастические огурцы и помидоры получаются, душу можно продать. Он смеётся, говорит, что его прадед был ведуном, а бабка ведьмой. Я заодно привезу дедовы заказы. По пути будет универсам, там и затаримся. С вас «беленькая».
— А вы что будете?
— Я вообще не употребляю спиртного, так сказать, положение обязывает.
— Какое положение?
— Вы слишком много хотите знать. Во-первых, я хочу родить здоровых детей. Во-вторых, моя работа исключает употребление спиртного. В-третьих, у меня обострённое чувство собственного достоинства, которое женщине трудно сохранить, взявшись за стакан. Если вы передумали, я отвезу вас к девочкам «без заморочек».
— Нет. Я хочу в баню, к дедушке, — Пикин умоляюще сложил ладони.
— Тогда смотрите на дорогу, а то ваш взгляд меня смущает. У нас за разбитые вне задания машины высчитывают с водителей.
Глаза две молнии во мгле,
Неуловимый отпечаток
Какой-то тайны на челе;
В лице то дерзость,
то стыдливость,
Полупечальный дикий взор,
В движеньях стройность
и красивость
Всё чудно в ней!..
— Вот замечательно, читайте стихи. Только я не могу понять, почему мне мужчины читают Некрасова.
— Вам так часто читают стихи?
— Нет, вы второй мужчина, который читает мне стихи, но первый читал:
Мы разошлись на полпути,
