Мы разлучились до разлуки
И думали: не будет муки
В последнем роковом «прости»,
Но даже плакать нету силы.
Пиши — прошу я одного…
Мне эти письма будут милы
И святы, как цветы с могилы, -
С могилы сердца моего!
— Да, это тоже Некрасов.
— А откуда вы так хорошо знаете поэзию?
— Честно говоря, на стихи память у меня не очень. Просто мне в юности подарили томик Некрасова, и я выучил всю его любовную лирику. Она мне очень понравилась и хорошо запоминалась.
— А я стихотворение запоминаю с первого раза, если оно не очень длинное.
— И как у вас сложилось с вашим «первым мужчиной»? — Пикин вдруг почувствовал, что ревнует.
— Всё как в стихе: «Мы разошлись на полпути, Мы разлучились до разлуки».
— И давно разлучились?
— Около года, — её голос дрогнул.
— А вы свою половинку нашли?
— Я был женат. Через три года мы развелись.
— У вас есть опыт семейной жизни, вы ценный мужчина.
— Но у меня неудачный опыт.
— Если вы попали в Систему, значит с головой и со здоровьем у вас всё в порядке. Таких мужчин осталось не так много. Почему вы развелись?
— Она была патологически ленива. Я думал, что со временем втянется в семейную жизнь, научится заботиться о доме, о муже. Если бы она была не очень красива, я бы столько не выдержал.
— А я думала, что мужчина ради «очень красивой» может многое стерпеть.
— Можно многое, но к красоте тоже привыкаешь, а в семейной жизни это не решающий фактор.
— Так что же нужно вам, мужчинам?
— За всех мужчин не скажу, но для меня важно, чтобы женщина была заботливым хранителем домашнего очага, этакой бобрихой.
— Ха-а-а, как бобрихой? Такое первый раз слышу. Вы меня развеселили. Теперь я буду спрашивать у мужчин: «Вы хотите, чтобы я стала вашей бобрихой?». Ха-ха-а…
Пикин специально сказал про бобриху, чтобы развеселить Таню. И наслаждался её смехом.
— Можно я вам дам кличку. Ха-а-а!
— Надеюсь, не обидную?
— Нет, вы её сами придумали. Я вас буду тайно звать «бобер». Ха-ха-а…
— А почему «бобер», а не «бобёр»?
— Так прикольнее. Да и для «бобра» вы ещё молоды.
— Ладно, зовите «бобер».
— Вы мне начинаете нравиться, — Таня широко улыбнулась, и кончики её волос попали ей в рот. Она закусила их, как матрос ленты бескозырки, изобразила на лице гримасу «идущего в атаку» и втопила педаль газа, быстро набрав скорость.
— Таня, Таня, осторожнее, был дождь.
— Не боись, «бобер», прорвёмся, — сквозь зубы сказала она и рассмеялась.
Пикин чувствовал, что он сейчас счастлив, и был готов с Таней поехать хоть на войну, лишь бы быть рядом. Она была тем типом девушки, о которой хочется узнавать всё новое и новое…
Пикин успешно закончил обучение и был командирован в Новороссийск. Выполнив задание по установке личного контакта с нужными Системе людьми, он собирался домой, всё ещё ощущая последствия отравлении клофелином. Вечером в ресторане гостиницы за столик подсела красивая девушка с лёгким намёком на доступность, сказав, что это её любимый столик. В планы Пикина никакого случайного знакомства не входило. Когда она успела влить клофелин в кофе, Пикин не заметил, но вовремя почувствовал его воздействие, чему помог курс «Яды и иная фармакология». Стремительно поднявшись в номер, Пикин вызвал рвоту и выпил большое количество воды, с трудом дойдя до кровати. Он понимал, что девица явно не из конкурирующей структуры, а простая «клофелинщица», которой нужны были его кошелёк и ключи от номера.
Телефонный звонок раздался, когда Пикин уже собирал портфель, чтобы отправиться на вокзал.
— Андрей Романович, Николай Евгеньевич просил вас лететь самолётом, расходы мы берём на себя, — сказал знакомый женский голос с идеальной дикцией.
