— Мы твоему прохфессырю яйцы на уши натянем! — ухмыльнулся Гром.
— Профессор не мой, — возразила Даша не очень уверенно.
— Проучим городского хмыря, шоб не обижал честных деревенских женщин! — ощерился Молния.
— Обиды нет, — в глубокой тоске прошептала Даша.
Перед магазинным прилавком находились двое крепких деревенских мужичков — Гром и Молния.
— Всё мы понимаем, Даш, — сурьезно кивнули они.
— Поколотите его хорошенько, но без физических увечий! — взяла себя в руки продавщица. И выставила на прилавок две бутылки водки: — Сделаете, дам ещё литр.
Мужички синхронно взяли по бутылке, затолкали в карманы драных пиджаков.
— И принесите мне доказухи его избиения, — напутствовала Даша. — Например, очки.
— Угу, — заверили местные.
— При студентах бить не надо! Отведите милого подальше! Поставьте пару синяков и разбейте нос! И довольно…
Старый горбатый «Запорожец» уверенно подъехал к раскопанному могильнику монголо-татарина, остановился с включённым мотором.
— Два дён назад копатели были здесь. А ныне их нету.
— Найдём… Дашкин хахаль где-то в окрестностях рыщет. Степь всё ж не бескрайняя.
Мужички вздохнули… И, не сговариваясь, достали из карманов по бутылке. В открытые фортки полетели пробки, послышалось двухгорловое бульканье. Через минутку, вслед за пробками, вылетели и сами бутылки. Пустые. Мужички занюхали рукавами и зажевали по ириске. Потом вылезли из салона, чуть покачиваясь, стали возиться с ширинками. Все действия произошли последовательно, равномерно, уверенно! Как в тысячу сто первый раз!
Среди полей, со стороны леса, показался мотоцикл. Он быстро летел по укатанной полевой дорожке, на глазах приближаясь к раскопу!
Гром заснул полустоя, обняв капот. А Молния сощурился, покачнулся, вглядываясь вдаль:
— Мой, ик, сынка!
Мотоциклетный двигатель заглох, он прокатился по инерции несколько метров и остановился рядом с «Запорожцем».
— Здрав, батя! — поприветствовал паренек, что за рулем. За его спиной сидел тинэйджер.
— Сынка, — Молния сделал три нетвердых шага, схватился за руль, чтоб не упасть: — Видал, ик, копателей?
— Э, батя, ты уже наклюкался, — равнодушно протянул сынка.
— Копатели пашут у речки, за лесом, — отозвался тинэйджер: — Мы хотели глянуть, а ихний прохфессор нас выгнал!
— Нельзя, грит, посторонним находиться на раскопе! — с обидой дополнил сынка.
— Воть мы сюды приехали… Може, оне не всё здеся выкопали. Али што забыли.
— Молодца, сынка! — Молния любовно прижал голову сына к своей груди. Потом сделал несколько нетвердых шагов в машине: — Эй, Гром, просыпайсь. Я знаю, где учёный сукин сын!
Гром сразу же проснулся и спросил обыденно, как будто и не спал:
— Где?
— Щас скажу, — Молния тяжело плюхнулся на сиденье. — Заводь!
Гром, почти не качаясь, обошел машину, сел за руль. Включил двигатель.
— Сынка, мамке ниче не гри, — попросил Молния, высовываясь в фортку. — Ты мини не зрел. Ик. — Папка прижал палец к губам. — Тссс… Поехали уж, — обратился он к приятелю.
Гром снова спал, склонив голову на руль. От дружеского толчка легко проснулся:
— Дак куды ехать?
— К реке!
Шофер отжал сцепление и дал по газам! «Запорожец» рванул с места, сделал круг у раскопа и неровными скачками понесся вдаль!
— «Запору» уж сто лет в обед, а ездиет всё как новь! — восхищенно поцокали вслед деревенские юнцы.
— Мамка, а ты зачем наказала побить папку? — спрашивал мальчик лет восьми, стоя перед мысленным взором Даши. — Папка хороший!
Женщина споро поднялась со своего стульчика, томительно закатила ясные глазки вверх. Прижала ручки к полной груди. Вымолвила тревожно:
— Господи, а правда — зачем?! Он ведь и вправду хороший, только безответственный!
— Дашутка, ты чаво? — размыслил старушечий голос.
Продавец опустила глазки от потолка и увидела свою любопытную соседку.
— Баба Васа…
— Взвесь-ка мине сахарку полторы кило, — попросила старуха.
— Завтра приходи, я закрываюсь!
— Так ишо день, — опешила бабка.
— У меня начался учёт. Давай, иди.
Васа замялась у прилавка и просяще прошамкала:
— Може, обслужиш, Даш?
— Вон! — рявкнула женщина. — Пусть тебя твой дед обслуживает!
Старуха аж подпрыгнула! А Даша… перемахнула через прилавок как заправский ковбой. Подбежала к входным дверям, кивнула:
— Давай, шевелись!
Бабка быстренько засеменила к двери, опасливо проскочила мимо продавщицы. Даша притянула дверь, накинула крючок, метнулась в подсобку. А оттуда на задний двор магазина, где был припаркован верный велосипед.
15. Драматичный клубок
В четыре часа дня золотая конина была практически откопана. Половина работы готово. Самая грязная и муторная её часть!
Археологи сидели вокруг брезента-стола и поглощали еду.
— После обеда зацепим коня веревкой и вытащим из косогора, — инструктировал профессор. — На берег, дабы без проблем обмыть и распилить.
— И как же мы его вытащим? — поразился Джордж.
— Собственной силой! — твердо ответил Михайло.
Шер грустно усмехнулся:
— Наш автобус сюда — под берег, мы не спустим. Если только… разогнаться и спрыгнуть на автобусе с трехметрового обрыва!
— В нашей группе не хватает каскадеров, — заметила Настя.
Тут же — сверху от косогора, послышался рёв двигателя (кто слышал, как работает мотор горбатого «Запорожца» — тот поймет автора). Археологи непонимающе уставились на косогор. Рядом с раскопом возник «Запорожец», мчащийся на всех парах в никуда, в обрыв!.. Колёса оторвались от
