зарывшись козлами в размякшую от дождя землю. Карина сама не поняла, что произошло, её просто резко оторвало от сидения и швырнула прямо на ближайшего 'огромллина'. Девочка ударилась лицом о его нагрудные латы, но не вскрикнула. Из разбитой губы потекла кровь, (матушка бы немедленно упала в обморок, либо закатила истерику) а Каринка, помня наказ подгорного человека, не стала даже дёргаться. 'Огромллин', в которого она попала, осторожно положил девочке на голову свою тяжёлую руку, чтоб успокоить и на всякий случай придержать, если охраняемая решит бежать. Но Каринка даже не думала о побеге, она была слишком послушной.
Тролль склонился над добычей и победно зарычал, его брат вылез следом, но не был так уверен в улове. Человеческий запах размывался дождём и благовониями, что пролились из спрятанных в груде приданного амфор. Гробовая тишина повисла над нехоженой дорогой. Каринка распластавшись лежала на 'огромлинне', его близнец из последних сил придерживал на вытянутых руках слетевший сундук, подгорный человек балансировал на одной ноге в попытке дотянуться до ящика с поклажей гроллинов. Тролль принюхивался. Его большие каменные ноздри сначала раздувались кузнечными мехами, потом зычно хлопали, обдавая вжавшегося в сидение Владомира клубом зеленоватого пара. Молодой офицер терпел перед своим лицом троллью морду сколько мог, но, не выдержав такого напряжения, вскочил и с криком бросился под карету.
Тролль зарычал на весь лес и одним взмахом каменной лапы отшвырнул карету. Старая, несчастная повозка такого полёта не выдержала. Щепки вперемешку с приданным брызнули во все стороны. Каринка успела заметить в дыру пятак затянутого тучами неба до того, как её вместе со злосчастным сундуком отбросило к ногам тролля. Не ожидавший такой удачи каменный брат глупо хмыкнул и сгрёб в охапку Владомира и растерявшуюся девочку, ухватившись огромной лапищей за бесконечный ворох юбок. Карина вскрикнула и вцепилась покрепче в ткань, чтоб та не оборвалась под весом. Она заметила, что второй тролль, копошась в развалинах кареты, вытащил из под обломков обоих 'огромлинов' и, как мешки с песком, закинул их через плечо. Братья радостно отправились домой с первой добычей.
Ночь плотно окутала Долину грязным передником. И, хоть дождь давно уступил место холодному липкому холоду, небо, затянутое дружным строем толстобоких туч, сгущало тьму, делало её совсем непроглядной. Посреди широкой лесной проплешины задорно потрескивал костерок в три осины. На нём с трудом умещался тяжёлый глиняный котёл, покрытый грязными разводами предыдущих трапез на чёрно- рыжих закопченных боках. Старая троллиха уже бросила в воду охапку крапивы и три дохлые крысы для запаха. Она была сегодня очень горда за своих сыновей и потому решила приготовить сытную похлёбку вместо обычного сырого мяса, что слабо утоляло голод и давало слишком мало сил для зимовки. В семействе каменных троллей был настоящий праздник. Сами виновники торжества сидели поодаль и жадно смотрели, то на хлопочущую у котла мамашу, то на запертую в вольере добычу. Они с большей радостью сожрали бы всех прямо так, но сильно боялись гнева родительницы. Тем более, что один из братьев по дороге уже пытался полакомиться ароматным мясом, да только едва не сломал зубы о крепкий шлем. Так что тролли смирились с грядущим супом и послушно сложили лапы на колени. Мамаша прыгала возле огня и напевала свою тролльскую песенку, от которой у Каринки начинало мутить в животе. Пленные сидели тихо, понимая, что шансов выбраться у них не много. Владомир, получивший сразу же по прибытию в глаз от одного из 'огромллинов', демонстративно обижался в своём углу и почти не комментировал происходящее.
Тем временем настой начал кипеть. Троллиха умилённо обернулась к ужину и наугад вытащила одного из 'огромллинов'. Как песчаных раков вытряхивают из панциря кухарки, так мамаша ловко встряхнула лапой. Каринка дико заверещала не своим голосом и отпрыгнула в сторону, оказавшись на руках у одного из троллей. На песок, где секундой раньше сидела девочка, из доспехов вывалился вурлок. Да, да, самый настоящий вурлок! Только в отличие от того монстра, что встретился Аверасу Корсачу в пустыне, этот был одет в гроллинские штаны и просторную рубаху, а бесцветные волосы лишь слегка покрывавшие плечи, стягивала грубая тесьмой на затылке. Тролль попытался ссадить девочку обратно, но та упрямо болталась на его шее, с ужасом таращась на вурлока. Тот приподнялся на локтях и так пристально глянул на неё, что Каринка едва не упала в обморок.
Второй 'огромллин' оказался куда упрямее собрата и напрочь отказывался вываливаться из доспехов. Троллиха трясла изо всех сил, но вурлок (Каринка не сомневалась, что и второй был вурлоком) был вовсе не так прост, он умело извивался всем телом и, хоть и лишился нижних лат, продолжал цепляться за панцирь. Или просто покусанный шлем мешал высвободить голову. Наконец, мамаша совсем осерчала, она схватила упрямую добычу за ноги одной рукой, а второй - за плечи и стала растаскивать в стороны. Какой бы цепкий ни был этот вурлок, а вылетел из доспехов пробкой. За свою несговорчивость он был приговорён тролльской общественностью отправиться в котёл первым. Вывалившийся вурлок вскочил на ноги и бросился к перегородкам. Он не мог помочь собрату и понимал это. Приговорённый серьёзно глянул на него и последний раз дрыгнулся, почти погружаясь в кипящую воду. От его толчка котёл перевернулся и ошпарил одного из добытчиков, по счастью, не того, что держал Каринку. Троллиха злобно зарычала и отшвырнула добычу в вольер. Умело перевернувшись в воздухе, вурлок несколько раз кувыркнулся через голову и затормозил, так ничего себе и не сломав. Сколько не выл сын, требуя немедленно сожрать обидчика, мамаша была в слишком хорошем настроении, поэтому просто взяла котёл под мышку и пошла к реке за водой.
Тихо потрескивал костёр уже не такой смелый и бурный. Карина с трудом заставила себя успокоиться и оторвать голову от тролля. Послушные сыновья ждали мамашу, вурлок с обваренным ухом отряхивал рубаху, в кустах крался подгорный человек...
'А он откуда здесь взялся? - удивилась девочка. - Его же единственного не схватили тролли, он мог убежать спастись, а не идти сюда на бессмысленную смерть! Что он один сможет сделать с этими великанами?'
Бородач тенью прошмыгнул между каменных туш и оказался под грудой заготовленных для костра брёвен. Что-то в его движеньях показалось Каринке с родни звериному, или просто показалось. Подгорный человек размахнулся и швырнул в костёр грязный узелок.
Столб ядовито-зелёного дыма взмыл в воздух и быстро окутал поляну. Тролли свели глаза к переносице и тупо уставились в костёр, даже языки из пасти вывалили, словно крысы под взглядом гипнотизёра. Пленники не теряли ни минуты, мужчины в мгновенье ока выбрались из вольера и почему-то бросились к огню натираться разлетевшимся пеплом. Лапа, державшая Каринку, обмякла, и девочка скатилась на землю, плотно завязнув в подъюбнике. Один из вурлоков бросился поднимать охраняемую, но Каринка была быстрее и успела отскочить за спину подгорного человека, чтоб даже не видеть этих монстров.
Владомир, гордо светя свежим фингалом, возглавил отступление. Следом бежали подгорный человек и Каринка, что боялась разжать рук и из последних сил цеплялась за рукав бородача. Замыкали процессию вурлоки. Высокие неудобные каблуки порядком замедляли побег, но, во избежание истерики, обваренный не повторял попыток взять девочку на руки. Каринка окончательно выдохлась у самого места нападения. Она тяжело дышала и из последних сил висла на покосившемся дереве, пока мужчины рылись в обломках.
Троллиха знала, что её отпрыски не отличаются ни умом, ни опытностью, но всё равно была крайне огорчена случившимся. Увидев сыновей, обкуренных огнецветом, в безвольном состоянии она пришла в ярость. Мамаша умела охотиться и свято знала, что добыча с огнецветом опасна и ядовита, потому что отбивает нюх на несколько недель, но не могла простить такого отношения к своим малышам. Ею двигала только месть, когда толстая троллиха, несясь сквозь лес, учуяла человека без огнецветной вони.
Каринка только вскрикнула, узел холщёвой накидки от платья впился в горло и поволок её обратно. Девочка сообразила, что происходит, но все силы уходили только на то, чтоб придерживать руками накидку. Дорогой бархат уже скрипел и грозил вот-вот порваться, оставив на растерзание царапучей дороге только шёлковые панталоны. Карина взвыла: она считала попу единственным плюсом своей фигуры, и этот плюс вот-вот грозило отбить о камни. На её вой реакции не последовало ни от троллихи, ни от гроллинов. Владомир стоял прямо посреди дороги и боялся сдвинуться с места, чтоб не выдать своего местоположения.
- Помоги мне! - закричала ему Карина. - Я сейчас задохнусь! Сделай что-нибудь!
Юноша не шелохнулся. Тогда девочка не выдержала. Она ловко выхватила из-под спины камень и
