— Да я не курю.
— Я и говорю,
Он щелкнул выключателем и забрался в постель к жене. Та начала что-то бурчать, но вскоре затихла.
Ворочаясь на тонком матрасе, через который он чувствовал каждый гвоздь в полу, Мовсар думал о том, как он с утра отправится в долгое путешествие до Москвы и как будет пытаться успеть на встречу с Зелимханом. Потом почему-то вспомнил дядю Ахмета. Потом уснул. Ночью ему приснилось оставленное в далеком селе стадо овец. Они блеяли, как будто хотели что-то сказать.
Утром Мовсар проснулся от шума голосов. Хмурый осенний свет пробивался через окно. Мовсар приподнялся на локте, протер рукой глаза и, щурясь, окинул взглядом комнату. У печки возились дети Петра, Санька и Борька, семи-восьми лет. Один держал худого кота, зажав его между ног, второй дергал несчастное животное за усы. Кот мяукал и вяло отбивался. Наконец, потеряв терпение, он ударил лапой по руке одного из мучителей. Тот задумчиво посмотрел на царапину, послюнявил, поводил по ней пальчиком, а после ударил кота кулаком по голове. Тому, который держал кота, это понравилось, и он тоже ударил кота кулаком по голове. Потом они стали бить кота по очереди, как медведи в русской колотушке. Кот покорно прижимал уши и шипел. За столом сидели Петр и еще пара каких-то мужиков. Они о чем-то тихо говорили и пили водку. В том числе и Петр, который еще вчера был «в завязке». Но Мовсара уже ничего не удивляло.
Он вспомнил про пояс, полез рукой под свитер и… похолодел от ужаса — пояса не было! Все внутри него сжалось, словно чей-то невидимый кулак смял все его внутренности в один липкий ком: печень, желудок, почки, сердце. Мовсар начал шарить рукой по матрасу.
Заметив, что он проснулся, один из мужиков ткнул Негра локтем:
— О, глянь, террорист твой встал.
«Засыпался», — подумал Мовсар, чувствуя, что тело его деревенеет от страха.
— Ну, чё смотришь? — дружелюбно подмигнул Мовсару Петр. — Восьмой час уже. Подъем.
Мовсар хотел что-то сказать, но язык словно налился свинцом и не слушался. Он облизал губы и медленно поднялся на ноги. В голове, путаясь и спотыкаясь друг об друга, бегали ошалевшие мысли.
«Надо бежать, — думал Мовсар, — но куда? Я и дороги-то не знаю. Догонят — пришибут. А может, уже вызвали милицию? Сидят, ждут. А может, мне лучше себя здесь и взорвать. А как? Бомба-то у них».
— Ну, чё замер-то? — сказал Петр, — Лучше скажи, чё у тебя тут за циферки бегают?
— Какие циферки? — хрипло спросил Мовсар.
— Ну, эти…
Петр поднял со стола пояс с бомбой. На дисплее радостно мигало время.
— Как? — спросил Мовсар, сам не очень понимая, что он хочет выразить этим вопросом. Но Петр, как ни странно, вопрос понял.
— Да паразиты мои с тебя ночью стянули. Играться начали. Чё-то нажали. Тут все и замигало.
— Это бомба! — уверенно сказал третий, самый пожилой из мужиков. — Ебанёт, и всем пиздец.
После чего он достал папиросу, дунул в нее и закурил.
— Вот Макарыч говорит, что бомба, — сказал Петр.
Мовсар на негнущихся ногах подошел к столу.
— Господи, — прошептал он, глядя на цифры. — Вы же время взрыва поставили. Час остался.
— До взрыва? — вежливо поинтересовался второй.
— Да погоди ты, Степан, — раздраженно осадил его Петр. — Так ты в Москву вроде как террористом, значит?
Мовсар исподлобья посмотрел на них, не зная, что ответить. Может, если попросить, так еще отпустят с миром.
— Да ты садись, — махнул рукой Петр и пододвинул табуретку. — Час еще есть.
— А чего в Москве взрывать собрался? — спросил Макарыч и затянулся. Его и без того впалые щеки исчезли в беззубой черноте рта, и огонек папиросы вспыхнул, словно сигнальная ракета.
— Так это… я не знаю, — пустым голосом ответил Мовсар.
— Вот те на! — удивился Макарыч.
— Надо же, а такой с виду белобрысый, — заметил почему-то Степан.
— Да ты выпей, — сказал Петр и налил Мовсару водки. — Значит, через час взорвется, говоришь?
— Да, — тихо ответил тот.
— Понятно.
После чего все чокнулись и выпили. Мовсар тоже выпил. Не из желания напиться, а чтобы найти общий язык. Может, отпустят.
— М-да-а, — протянул Петр, — за час до Москвы не добраться.
— Это да, — подтвердил Степан и снова разлил по рюмкам водку.
— А жаль, — неожиданно добавил Петр.
— Это точно, — сказал Степан.
Неожиданная ненависть к Москве удивила Мовсара, по он промолчал.
— Так и я о том же, — сказал Макарыч, — может, тогда пускай здесь и шибзданет? Что добру зря пропадать?
— Так у нас и нет ничего, — развел руками Степан, — клуб сожгли, сносить вроде ничего не надо.
— Ты политического момента не понимаешь, — сказал Петр. — Надо, чтоб у нас рвануло. Тогда нам компенсанции выплатят. Как пострадавшим.
— Много? — спросил Степан.
— Ну… — почесал подбородок Петр, — тыщ сто на нос, я думаю.
— Не, — покачал головой Макарыч, — никто нам ни хрена не выплатит. Да и кто поверит-то? Теракт в Кондрашине! Курам на смех.
— Тогда, может, в озере рыб глушанем? — предложил Степан.
— Мысль здравая, — согласился Макарыч. — Только ведь о прошлом годе Колька Прудников туда цистерну с мазутом опрокинул. Там и так все давно уж передохло.
— Тогда, может, в лес вынесем и взорвем? — предложил Петр. — Деревья повалим, дрова на зиму будут.
— Можно, конечно, — вяло согласился Макарыч, — но жалко добро на пару деревьев переводить.
Чувствовалось, что Макарыча категорически не устраивает любое практичное решение проблемы.
Мовсар с растущим недоумением следил за этой беседой. Кажется, сдавать его никто не собирается. Ну и ладно. Осмелев, он выпил еще водки.
В этот момент скрипнула дверь, и в дом зашли два здоровых парня.
— Здесь, что ли, террорист с бомбой? — спросил один вполне дружелюбно.
Мовсар с тревогой посмотрел на вошедших — наверное, это за ним. Но так как он уже слегка захмелел, тревога быстро сменилась апатией.
— Проходи, Николай, — кивнул Петр вошедшим. — А мы тут только тебя вспоминали. Как ты мазут в озеро опрокинул.
— Теперича ни искупаться, ни рыбку половить, — добавил Макарыч, но без особой горечи.
— Да, — согласился Коля, — жалко мазут.
Второй (по-видимому, брат Коли) протянул Мовсару руку:
— Леха.
— Миша, — тихо ответил Мовсар и, привстав, пожал руку.
— А мы Варьку встретили, — сказал Коля, подтаскивая к столу стул, — а она говорит, что у тебя террорист с бомбой. Вот пришли посмотреть.
Вслед за братом он тоже пожал руку Мовсару.
— Это хорошо, — кивнул Петр. — Только у нас времени на все про все час.
— Потом долбанет, — подтвердил Макарыч.
