белобрысый все так же отчаянно жестикулировал, требуя, чтобы ему дали пас. Из подъезда вышел мужчина с сумкой через плечо. Мяч отскочил ему под ноги, и мужчина едва не упал, споткнувшись об него. Он поправил съехавшую с плеча сумку и тут же принялся ругать футболистов, многозначительно показывая пальцем на окна второго этажа, которые, видимо, в отличие от зарешеченных окон первого этажа, уже не раз страдали от футболистов. Белобрысый, ухмыльнувшись, сказал что-то в ответ. Мужчина разозлился и попытался его схватить, но белобрысый ловко отбежал на безопасное расстояние, продолжая что-то говорить. Несмотря на открытую форточку и всего лишь четвертый этаж, Васька не слышал, что белобрысый кричит мужчине, но сцена была и без этого красноречивой.
Мужчина пригрозил белобрысому пальцем, поправил сумку на плече и раздраженно зашагал через детскую площадку к дороге, не оборачиваясь.
Один из футболистов помахал рукой белобрысому, после чего все вернулись туда, где стояли «ворота-кирпичи». Они взяли кирпичи и пошли играть за угол дома.
Васька перевел взгляд на малыша в панамке. Тот по-прежнему сидел на корточках около качелей, пытаясь пластмассовым совком зачерпнуть асфальт. Иногда он поднимал голову, чтобы посмотреть, не ушла ли из песочницы собака. Но собака продолжала лежать.
Васька снова вытянул шею, чтобы увидеть футболистов, но они сместились куда-то влево и почти исчезли из виду.
Васька ловко спрыгнул с подоконника на табурет, с табурета на пол и побежал к двери. Выскочил в коридор. Несколько раз дернул ручку родительской спальни. Бесполезно. Ваську это не удивило — спальня всегда была заперта на ключ. Он побежал на кухню, надеясь оттуда увидеть футболистов. Сначала попытался выйти на балкон, откуда наверняка был бы самый лучший обзор, но и он оказался запертым на ключ — уходя, родители всегда запирали и спальню и балкон. Васька печально прижался к стеклянной двери — на обшарпанном балконе было пусто, если не считать небольшой крашеной табуретки с облупившейся краской и старого пыльного ковра.
Придвинув один из стульев, Васька вскарабкался на подоконник окна, что находилось слева от балкона, и посмотрел вниз. Там были гаражи. Но футболистов видно не было. Наверное, ушли еще дальше. Разочарованный, что упустил игроков, Васька уже было собрался вернуться в свою комнату, как вдруг услышал улюлюканье и свист и снова приник к окну.
Сначала из-за угла выскочила перепуганная кошка какой-то неестественно пестрой раскраски, следом показались мальчишки. И впереди всех, конечно же, белобрысый. Футбол явно отошел на второй план. Они стали гнать кошку к дальнему гаражу, вплотную прилегавшему к высокой бетонной стене. При этом они истошно вопили и свистели и вскоре сумели загнать перепуганное животное в угол. Кошка прижала уши и заметалась из стороны в сторону, ища лазейку. Потом прыгнула на высокую бетонную стену, но та оказалась слишком высокой — царапая когтями бетон, кошка сорвалась вниз. Наконец, поняв, что уйти не удастся, она выгнула взъерошенную спину, зашипела и принялась отчаянно вертеть головой, пытаясь понять, с какой стороны ей грозит опасность.
Мальчишки окружили ее плотным кольцом, но, видимо, не знали, что делать дальше. Тогда белобрысый поднял с земли какую-то палку и ткнул ей прямо в кошку. Кошка оскалилась и по-боксерски заколотила по палке лапой.
— У-у-у! Страшная какая! — громко засмеялся белобрысый и со всей силы ударил кошку по голове. Та снова заметалась из стороны в сторону, но мальчишки уже поняли, что надо делать. Они быстро набрали себе камней и осколков кирпичей и стали швырять их в кошку. После нескольких попаданий та беспомощно забилась и угол между гаражом и бетонной стеной и испуганно замерла. Тогда каждый нашел себе по палке, которых около гаражей валялась целая куча, и стал колотить кошку что есть мочи. Кошка какое-то время пыталась уворачиваться от града ударов, которые на нее сыпались, но потом почти перестала сопротивляться. Только мяукала и шипела. Но все слабее и тише.
Вытянув шею, Васька пытался разглядеть пестрый комок сквозь плотные ряды мелькающих рук и палок. Но не смог.
Потом мальчишки перестали махать палками и расступились. Кошка лежала без движения, вжавшись в забрызганную кровью бетонную стену. Белобрысый несколько раз осторожно ткнул ее неподвижное тело своей палкой, но, увидев, что та больше не шевелится, бросил палку. Вслед за ним побросали палки и все остальные. Потом побежали дальше играть в футбол и снова исчезли.
Васька остался смотреть на кошку. Но кошка не шевелилась, и ему надоело на нее смотреть. Он сполз с подоконника и перешел в детскую. Побродил из угла в угол. Достал маску, но снова засунул ее под подушку. Почитал какую-то детскую книжку. Подошел к окну. Залез на подоконник и посмотрел в окно. Там было пусто. Ни малыша в панамке, ни мамы с книжкой. Видимо, уже ушли. Только собака по-прежнему лежала в песочнице.
Ваське часто снился один и тот же странный сон. Он лежит на жесткой железной кровати, натянув на голову рваное колючее одеяло. Прерывисто дышит, прислушиваясь к звукам, которые доносятся по ту сторону одеяла. Наконец, он ясно слышит чьи-то шаги и приглушенные голоса. Он ежится от страха, подбирая к груди дрожащие колени ног. А затем чья-то рука стягивает с него одеяло, и он видит наклонившиеся к нему страшные лица с черными глазницами и широко распахнутыми ртами. Они ноют, раскачиваясь из стороны в сторону. Он понимает, что это просто дети, которые держат у подбородков включенные фонарики, освещая свои лица снизу, но из-за подсветки их лица так искажены, что Васька начинает плакать. Что означает этот сон, Васька не знал, но всегда просыпался в слезах и слышал, как колотится его маленькое перепуганное сердце.
Вот и сегодня он проснулся и замер, тяжело дыша. Из-за стены доносились приглушенные голоса родителей.
Вика сидела перед деревянным трюмо и, глядя в огромное зеркало, расчесывала волосы. Делала она это с таким нечеловеческим остервенением, что стоявший у окна Саша хотел в шутку предостеречь ее, чтобы она не сняла себе случайно скальп. Но потом подумал, что Вика сейчас не в том настроении, чтобы шутить. Он перевел взгляд на большую цветную фотографию на стене рядом с трюмо. На ней была их семья: он, она и маленький сын. Фотографию делал профессиональный фотограф, Викин приятель. Точнее, когда-то он был в нее влюблен, а потом стал приятелем. Но влюбленность эта была такой давней, почти школьной, что Саше и в голову не приходило ревновать Вику. Однако на фотографии он все равно вышел каким-то мрачным. Как будто что-то подозревает. А он ничего не подозревал. Просто был невыспавшимся.
Саша стал вспоминать тот день, когда они сделали эту фотографию: Вика сказала, что у нее есть время до девяти утра, а Саша только в шесть утра вернулся с банкета приятеля, защитившего диссертацию. Отменять приход фотографа было поздно. Сначала Саша решил дождаться Викиного приятеля, но стоило ему прилечь на диван, как убаюканный алкоголем организм мгновенно выключился. Потом пришел фотограф. Пока ставил свет и готовил композицию, Саша, хмурый и сонный, бродил по квартире, не находя себе места. Естественно, все попытки Викиного приятеля заставить Сашу улыбнуться в кадре оказались бесплодными. После съемки Вика закатила Саше скандал, обвинив в черствости, равнодушии и прочее. Дурацкий был день…
Саша мысленно перепрыгнул с этого дня на их с Викой знакомство, потом еще на что-то. Водоворот мыслей уносил его все дальше и дальше. И он с покорным равнодушием отдался его кружению. Хотя знал, что рано или поздно Вика вернет его на землю. Вернет, чтобы возобновить этот идиотский разговор, который они ведут не в первый раз и который всегда заканчивается ссорой. Разговор, в котором нет никакого толку, в котором все доводы и аргументы уже сто раз приведены, а потому хорошо известны и ему, и ей. Но почему-то каждый раз они ведут этот спор яростно и непримиримо. Как будто надеются, что однажды в конце наезженной колеи окажется не тупик, как обычно, а поле или развилка. Может быть даже, на этой развилке будет стоять сказочный камень, где будет написано, куда можно пойти и что их там ждет.
— Черт бы все это побрал! — выругалась Вика, и Саша вздрогнул, поняв, что, кажется, началось. — Я устала. Ты можешь это понять? Ус-та-ла. Притомилась. Изнемогла. Лишилась сил. Выдохлась. Блядь, Саш, я не знаю, какие тебе еще нужны синонимы, чтоб твои филологические мозги это наконец усекли. Мы не
