зарос, как неандерталец.
Саша усмехнулся и чмокнул Вику в щеку.
— Обязательно. После Васькиного дня рождения.
— Ой, кстати, Саш, — стала слезать с коленей мужа Вика.
— Что?
Она быстро глянула в сторону Васькиной комнаты и тихо спросила:
— А что с подарком-то?
— Да не волнуйся, я уже кое-что присмотрел, — успокоил ее Саша.
— Только никаких пистолетов, ружей, что-нибудь мирное.
— Да не волнуйся, все под контролем.
Саша встал и, прихватив со стола газету, двинулся в коридор. На полпути обернулся.
— Я Борьку с Ленкой пригласил, ты не против?
— Господи, ну конечно нет, — ответила Вика, вытирая руки о кухонное полотенце. — Если не их, то кого тогда вообще? Они с Катькой придут?
— Не, она вроде в лагере, — ответил Саша, натягивая ботинки.
— Уже? Только же июнь начался!
— Какой-то у них там спецлагерь, они всем классом выехали вроде. Я не знаю.
— Бред, — хмыкнула Вика. — Но вообще жаль, что Катьки не будет.
— Ну, давай перенесем тогда. Она скоро вернется.
— Перенести? А давай один раз с ними, а потом вместе с Катькой, а?
— Два раза? — удивился Саша и открыл дверь, выходя на лестничную клетку.
— Ну да.
В этот момент с верхнего этажа раздался нетрезвый мужской голос:
— Да пошла она! Сука, блин!
Где-то наверху хлопнула дверь, и послышались шаги — кто-то спускался.
Саша посмотрел наверх:
— Слышишь? Этот алкаш!
— Какой?
— Который через этаж над нами. Какой же еще? Ладно, Вик, я побегу. Ты подумай — два раза или один раз. Но если два, так два.
Он подмигнул Вике и побежал по лестнице, быстро стуча каблуками ботинок по ступенькам. Спустившись на пол-этажа ниже, он обернулся и крикнул:
— Черт! Вик! Там балкон открыт. Не забудь закрыть, если будешь уходить.
Вася сидел на полу. Одной рукой он листал растрепанную книгу, другой — возил по стертому паркету паровоз. Потом паровоз ему надоел. Он взял книгу и перешел с ней на кровать. Лег и стал водить пальцем по страницам, пытаясь прочитать текст. Потом и это надоело. Он соскочил на пол, нашел пульт и включил телевизор.
В солнечное спокойствие комнаты ворвались стрельба и крики.
— Стреляй по ногам, Петрович! Он мне, сука, живым нужен!
Васька какое-то время постоял перед мерцающим экраном, потом выключил телевизор и бросил пульт. В квартире снова воцарилась тишина. Родители старались не оставлять Ваську совсем одного, но иногда просто не было выхода. Сегодня как раз так совпало.
Васька походил по комнате. Вскарабкался на подоконник. Посмотрел в окно. Во дворе было пусто. Он соскочил на пол и вышел в коридор. Дойдя до родительской спальни, подергал ручку — заперто.
Неожиданно в дверь зазвонили. Васька вздрогнул всем телом и застыл на месте.
Потом застучали. Потом снова позвонили.
Затаив дыхание, Васька подождал несколько секунд, а потом осторожно подошел к двери.
— Васька! — раздался с той стороны чей-то детский шепот.
Васька подошел вплотную к двери и приложил ухо, вслушиваясь.
— Васька, ты там? — настойчивым полушепотом спросил голос где-то в районе замочной скважины. — Стукни, если там.
Васька выпрямился и посмотрел на дверь. Потом нерешительно ударил по кожаной обшивке кулачком и замер, прислушиваясь к звукам с той стороны.
— А я видела, как твоя мамка ушла, — горячо зашептал все тот же голос. — Слушай, ты меня не знаешь, я с верхнего этажа, почти над вами. Меня Тамара зовут. Можно просто Томка. Мне мама говорила про тебя… А почему тебя не выпускают? Ты один дома? Тебе сколько лет?
От такого количества вопросов Васька растерялся. Потом попытался ответить, но вышло только какое-то тихое мычание.
— Мне семь, — зашептал все тот же голос, не дождавшись реакции. — Я в школу пойду осенью. А ты пойдешь в школу? Стукни, если да.
Васька задумался, но потом неуверенно стукнул по двери.
— У тебя глазок наверху, хочешь на меня посмотреть? Стукни.
Васька услышал, как в груди у него забилось сердце. Гук-тук. Тук-тук. Он ударил кулачком по двери.
— Если тебе высоко, ты на стул встань. А я отойду. Ты стукни, когда будешь смотреть.
Васька взволнованно завертел головой, ища какой-нибудь стул. Не найдя, побежал в свою комнату. Вернулся с табуреткой. Поставил около двери. Потом, тяжело дыша, вскарабкался на нее, хватаясь пальцами за обшивку двери, как скалолаз. Приник к глазку. Лестничная клетка была похожа на искаженное изображение в телевизоре — какой-то изогнутый, уходящий в бесконечность туннель. Васька влип щекой в прохладную кожу обивки, но никого не увидел. Потом вспомнил и стукнул по двери ногой. Затаил дыхание и, стараясь не моргать, прижался к глазку.
В поле зрения неожиданно появилась маленькая девочка. Он попытался рассмотреть ее лицо, но не смог — на лестничной клетке царил полумрак. Он только видел, что на ней белое платье. Она стояла около лифта и махала ему рукой. Потом побежала обратно к двери и исчезла.
— Видел? — громким шепотом спросила она.
Васька торопливо слез с табуретки, отпихнул ее в сторону и стукнул кулачком в дверь.
— Понравилась?
Васька задумчиво закусил губу, потом неуверенно стукнул.
— Молодец! — радостно зашептала девочка. — Ты выиграл суперприз… Жалко, что я тебя только не видела… Ой, ты же так и не сказал, сколько тебе лет! Так сколько?
Васька посмотрел на свои руки, пытаясь сложить правильную комбинацию, как его учила мама. Он знал, что ему столько, сколько пальцев на одной руке, но сейчас он почему-то задумался, на какой руке показывать.
— Давай так, — снова не дождавшись реакции, продолжила соседка, — я буду говорить, сколько тебе лет, а когда дойду до нужного числа, ты кулаком стукни в дверь, давай?
Васька кивнул.
— Ты не думай, я умею считать, — снова зашептала Тамара. — До ста. Потом путаюсь. Смотри.
Она принялась медленно считать.
— Один… два…
Никогда в жизни Васька так не волновался, как сейчас. Все его тело напряглось в мучительном ожидании нужной цифры. Только бы не пропустить.
— Три… четыре…
Он занес сжатый кулак и замер, услышав биение собственного сердца.
— Пять…
Дернувшись всем телом, Васька ударил по двери.
— Пять? — немного разочарованно прошептала девочка. — Тогда тебе в школу не скоро. А когда у тебя день рождения?
Васька хотел ответить, но снова почувствовал неприятный ком в горле, словно бы мешавший ему
