Воде. Он знал, что этот портал открыли с помощью крови. Ему также было известно, что третий портал с изображением Эпохи Семидесяти Пагод открыл на Священной горе сам Первый император. Знал он и то, что второй портал смогут открыть «только люди, познавшие Тьму в Эпоху Белых Птиц на Воде».
Он встал и поднес свечу ближе к закрытому порталу. Его, как и остальную поверхность Бивня, тоже покрывала ажурная резьба, но было очевидно, что она предназначена лишь для красоты.
Резчик вновь сосредоточил внимание на первом портале, где танцевали ханьцы с зажатыми в зубах соломинками. Теперь они знали, что соломинки эти на самом деле были трубками для курения опиума. Опиум шел рука об руку с Тьмой, царившей в Эпоху Белых Птиц на Воде. На мгновение он перевел взгляд на третий портал с его Семьюдесятью Пагодами, а затем снова стал рассматривать закрытый второй портал.
Резчик встал и отступил на два шага от Бивня. Он понимал: должна быть какая-то причина, которая не позволила Первому императору открыть второй портал в присутствии Троих Избранных на Священной горе.
— Должно быть что-то, чего не было тогда на Священной горе, но существует сейчас, в Эпоху Белых Птиц на Воде, — прошептал он. — По всему телу Резчика побежали мурашки, и он заговорил вслух: — Цинь Шихуанди открыл первый портал с помощью крови. Его армии жестоко уничтожили всех тех, кто пытался воспротивиться объединению Китая, строительству Великого канала, созданию общей для всего народа письменности.
Резчик чувствовал: разгадка — рядом. Тому, кто пытался встать на пути Циня Шихуанди, на милосердие рассчитывать не приходилось. Объединяя страну, Первый император залил землю Срединного царства кровью его же народа.
Резчик задержал дыхание и заставил себя сосредоточиться.
— Кровь являлась квинтэссенцией правления Первого императора. — Резчик улыбнулся и продолжил говорить вслух: — Кровь была сутью того времени, поэтому она и открыла первый портал.
Он умолк и попытался сформулировать слова, теснившиеся в его голове, так, чтобы, высказанные, они звучали логично. Что-то очень древнее, чему насчитывались сотни и сотни лет, мешало этому. Но он сумел побороть древнее заклинание и, едва шевеля языком, произнес:
— Кровь была главным элементом тогда. Сейчас главный элемент — опиум.
После трех дней бесплодных попыток открыть портал Резчику показалось, что он наконец нашел решение. Утром четвертого дня он развернул банановый лист, в который был завернут шарик опия, стер с него остатки лэва, толченых маковых коробочек, и прилепил вязкое вещество к тому месту, где должен был располагаться второй портал. Прошло совсем немного времени — и на поверхности Бивня появилась трещина. Она удлинялась по горизонтали, затем пошла вниз, налево и снова вверх, очертив границы портала. Резчик вставил в трещину тонкую стамеску и легонько надавил. На пол упали две костяные панели, и взгляду его предстала сценка, изображавшая нескольких китайцев — уже без выбритых на маньчжурский манер лбов и косичек. Они находились в пещере, стояли вокруг стола и, склонившись, рассматривали что-то лежавшее на нем. Что именно они разглядывали, понять было невозможно, но за их спинами Резчик увидел трех женщин, одетых в то, что сегодняшние жительницы Шанхая называли современным платьем.
Он отступил от Бивня. Над первым и вторым порталами были вырезаны слова: «Эпоха Белых Птиц на Воде» и «Эпоха Семидесяти Пагод», но над только что открывшимся никаких надписей не было. Резчик понимал: тут что-то не так, и поэтому продолжил эксперименты с опием.
Следующей ночью он окурил опийным дымом фигурки стоявших в пещере мужчин и женщин. К его удивлению, кость над порталом стала видоизменяться, и на ней появились какие-то выпуклости. Резчик натер это место вязким опием, после чего все лишнее осыпалось, и на поверхности кости отчетливо проступили китайские иероглифы. Надпись, которую они составляли, гласила: «Придет Человек с Книгой, и Женщина будет направлять его шаги».
Двумя ночами позже Резчик предъявил открывшийся портал Троим Избранным. Они были изумлены. Даже Цзян не знала, что сказать. В пещере царило томительное молчание. Через два тысячелетия второй портал наконец открыл мостик между Эпохой Белых Птиц на Воде и конечной целью, Эпохой Семидесяти Пагод.
— Это как-то меняет нашу задачу? — нарушил молчание Лоа Вэй Фэнь.
Ты о чем? — уточнила Цзян.
— Второй портал…
— Это всего лишь промежуточный шаг, — перебил их Конфуцианец. — Конечной целью по-прежнему остаются Семьдесят Пагод. Так что цель не изменилась.
— Какое отношение к строительству Семидесяти Пагод могут иметь Человек с Книгой и некая Женщина? — спросила Цзян.
— Точно так же, как мы способствовали приходу Тьмы в Эпоху Белых Птиц на Воде, — ответил Конфуцианец, — сейчас мы должны найти Человека с Книгой и Женщину и помочь им положить конец этой Тьме.
— Я согласен, — произнес Резчик.
— Но как мы узнаем, что это за человек и что это за женщина? — задал вопрос Убийца.
Снова воцарилось долгое молчание, которое в конце концов нарушила Цзян.
— Это будет тот, кто положит конец Эпохе Белых Птиц на Воде, — сказала женщина. — Она началась с появления военных кораблей фань куэй, поэтому логично предположить, что закончится она с уходом фань куэй из Города-у-Излучины-Реки.
— Значит, мы впустили фань куэй с их Тьмой для того, чтобы они превратили Город-у-Излучины-Реки в тот могучий Шанхай, которым он является сегодня?
— Да, это мы впустили их. Но теперь они сыграли уготованную им роль, — ответила Цзян.
— Роль?
— Да, — согласился Конфуцианец. — Это была их роль.
Но теперь им на смену должны прийти черноволосые. Только мы можем построить Семьдесят Пагод.
— А Человек с Книгой и Женщина? — осведомился Убийца.
— Они будут достаточно могущественны, чтобы избавить Шанхай от фань куэй, — заявила Цзян. — Они вернут нам созданный фань куэй город.
Тишина в потайной пещере Муравейника была непроницаемой. Никто даже не шевелился. Все ощущали тяжесть задачи, которую предстояло выполнить, и осознавали опасность неверного выбора, если они поддержат не того Человека с Книгой и не ту Женщину.
Предстояло взять вверх над фань куэй. В этом Трое Избранных согласились. Но кто возглавит поход против всемогущих чужеземцев? Из головы Цзян не выходили пять женщин в первых двух порталах Бивня Нарвала. Пекинская женщина в первом портале, как предполагала Цзян, была вдовствующей императрицей, второй была она сама. А теперь во втором портале появились еще три женщины, одетые в западные наряды. Цзян осознавала, что императрица имеет возможность влиять на события в Шанхае, а ей самой, как одной из участников Договора, без сомнения, также отведена во всем этом какая-то роль. Но кто эти три женщины в западных платьях?
— У кого из мужчин есть реальная сила? — спросил Убийца. — Из китайских мужчин?
— У бандита Ту, — неохотно ответила Цзян.
— Должны ли мы в таком случае поддержать его? — осведомился Конфуцианец.
— Он определенно является Человеком с Книгой. Говорят, что никто чаще него не обращается к «Ицзин». По крайней мере, никто из тех, кто живет вне монастыря.
— Это правда, — проговорил Конфуцианец, — но не забывайте: после того, как стрела выпущена в небо, даже лучший из лучников не может точно знать, где она упадет.
— Верно, но даже злую руку можно использовать для доброго дела, — ответила Цзян.
Присутствующие согласно закивали.
— Кто еще?
— Есть несколько компрадоров, сила которых растет и заслуживает внимания.
— Внимания — да, но не поддержки. И есть ли среди них хотя бы один, который умеет читать, не говоря уж о том, чтобы называться Человеком с Книгой?
