лучших времен, из-за кустов вышла Вика с парой дохлых сусликов в руках. Оглядев полуголую рыжую, она вытаращилась на меня. 'Ты опять за старое?' – вопрошал ее взгляд. Я только руками развел и состроил невинную рожицу.
Лисенок тем временем достала свой кинжал и принялась делать новую дырку в одежке. Понаблюдав за ее занятием, супруга сменила гнев на милость, оставила добычу и направилась за хворостом, а я продолжил меланхолично почесывать марилану. И внезапно ощутил, что подруга не спит, а лишь притворяется. Похоже, ее разбудил наш шепот. Улыбнувшись, я обратился к притворщице:
– Мурка, я готов гладить тебя сутками напролет, но все же позволь встать, а то у меня уже ноги затекли.
Большая кошка открыла глаза и с огромным сожалением предоставила мне свободу передвижения. Однако моя первая попытка подняться закончилась провалом – конечности я себе отсидел конкретно. Кое- как вернув им чувствительность и доказав всем желающим, что я не только хомо, но еще и эректус, я занялся разделкой добычи, сразу же выдав хвостатым их долю. А затем вернулась Вика с охапкой сушняка, и вскоре на весело потрескивающем костерке жарилось сочное мясо, роняя в огонь капельки жира.
Аппетитный запах разбудил Дара. И хорошо, а то я уже начал переживать, все ли с Ушастиком в порядке. Лисенок к тому времени оделась, успев не только ловко подрубить края разреза на пятой точке, но и залатать пару старых прорех, и гордо размахивала пушистым хвостиком перед приходившим в себя эльфом. Однако Дару было не до любования длинным достоинством рыжей. Судя по его осунувшемся лицу и тенями под глазами, продолжительного отдыха для снятия перенапряжения оказалось недостаточно. К счастью, несколько глотков из пузатой глиняной бутылочки и восхитительный шашлычок быстро вернули Ушастика к полноценной жизни. Во всяком случае, причитающийся комплимент довольная девушка получила даже без моей подсказки.
Под конец завтрака выяснился неприятный факт – у нас закончилась вода. Те пару ложек, что я допил ночью, были последними. Само собой, всем тут же сильно захотелось пить. Надо думать – жареное мясо с острыми специями, помноженное на психологический фактор! Единственный оставшийся после меня помидор утолить нашу жажду не смог, однако мое предложение вернуться в Ирхон никто не поддержал. Нелюди дружно решили направиться к ближайшему роднику на первом поясе. Причем их не испугало солидное расстояние до источника и необходимость делать приличный крюк. Поскольку мне самому не очень-то хотелось появляться в городе, который сейчас наверняка гудел как осиновый улей, я этот план одобрил и велел собираться.
Не прошло и пяти минут, как мы снова меряли сапогами Проклятые земли. На удивление, агрессивной живности на нашем пути не попадалось, двуногие конкуренты и бандиты тоже не спешили заявлять о себе, так что Мурке не приходилось напрягаться, а нам – доставать клинки. Да и маршрут был выбран на редкость удачно – ни зарослей, сквозь которые нужно было продираться, оставляя на колючках кусочки одежды, ни густой травы, хватающей за ноги, ни камней, спешащих вывернуться из-под сапог… В общем, не передвижение по смертельно опасной территории, а легкая прогулка на свежем воздухе.
И мы бы насладились ей, если бы не жажда. Утром, когда обдувающий нас ветерок еще сохранял ночную прохладу, она была терпимой, но к полудню, когда солнце начало припекать наши макушки, превратилась в самую настоящую пытку. Тяжелее всего приходилось кошкам, изнывающим от жары в своих шубках, и Лисенку, которая даже болтать перестала, то и дело облизывая губы. Пытаясь хоть как-то отвлечься от мыслей о живительной влаге, я обратил внимание на Ушастика, последнюю четверть часа шагавшего с необычайно мрачным выражением на лице.
– Дар, ты себя хорошо чувствуешь?
– Не переживай, со мной все нормально, – отозвался эльф.
– А почему хмурый такой?
– Думаю.
– Ты смотри, не переусердствуй с непривычки! – подала голос Вика, нашедшая удобный повод для подколки. – И вообще, думать – это прерогатива Ника. Двоих мыслителей в своей семье я не вынесу!
Ушастик покосился на ухмылявшуюся орчанку, но достойного ответа не нашел и решил проигнорировать выпад, лишив меня возможности поразвлечься, прислушиваясь к состязанию острословов.
– О чем хоть задумался? – полюбопытствовал я.
– О вчерашних событиях, – со вздохом признался Дар и без перехода спросил: – Ник, у тебя в роду маги были?
– Насколько мне известно, нет. А почему тебя это интересует?
– Потому что я до сих пор не могу найти причины появления работоспособной связи между тобой и Муркой! – раздраженно пояснил Дар. – Единственное более-менее логичное объяснение – наличие у тебя скрытых способностей к магическому оперированию, доставшихся от далекого одаренного предка. Вот они на интуитивном уровне вполне могли посодействовать перестройке нитей узора метки и тем самым образовать устойчивый канал, а также предотвратить разрушение твоего разума в момент слияния.
Я поспешил разочаровать эльфа:
– Увы, способностей, даже скрытых, по заверению квалифицированного имперского универсала, у меня не наблюдается. Но могу предложить свою версию. Я так подозреваю, наши с Муркой магические метки обладают некой регенеративной функцией – что-то же позволяет им долгие годы удерживаться в ауре, сохраняя свою структуру? А мое чрезмерно насыщенное энергией тело эту функцию усилило на порядок, в результате чего упомянутый тобой канал достроился самостоятельно, едва в нем возникла необходимость.
Немного поразмыслив, Дар заметил:
– Все равно это не объясняет, как ты смог сохранить разум после разрыва.
– На этот счет у меня тоже имеется объяснение. Связь с тобой, оказавшаяся слишком крепкой, послужила своеобразным якорем, удержавшим его от распада, а канал, образованный супружеским амулетом, активировавшись после прикосновения Вики, помог мне прийти в себя. Возможно такое?
– С тобой возможно и не такое!
А язвить зачем? Ну, подумаешь, нарушил пару законов местной магии. Так я же не специально!
Прислушавшись к отголоскам чужих эмоций, я удивился. Похоже, Ушастик решил всерьез на меня обидеться. Могу его понять – считаешь себя докой в делах магических, а решение задачки, над которой ты бьешься который час, тебе подсказывает дилетант. Причем с таким видом, будто объясняет нечто само собой разумеющееся!
– Дар, не расстраивайся, – я легонько стукнул эльфа по плечу. – Никто тебя идиотом не считает. (Тут мне пришлось показать кулак многозначительно хмыкнувшей Вике.) Просто вчера, пока ты тратил последние силы на то, чтобы держать глаза открытыми, я ухитрился пораскинуть мозгами. Так что хватит дуться, лучше расскажи нам все, что знаешь о слиянии.
– Только не говори, что собираешься снова его использовать! – с тревогой воскликнула супруга.
– Спокойно, любимая, я еще никуда не собираюсь! Просто хочу утолить свое любопытство.
Поглядев в мои честные-пречестные глаза, орчанка недоверчиво покачала головой, но все же позволила Дару приступить к рассказу.
Как я уже упоминал, Ушастику было далеко от звания специалиста в области марилан, а процесс слияния он в свое время изучал в качестве одной из возможностей частного случая магических меток. Иначе говоря, теорией владел отлично, но с практикой не был знаком даже шапочно. Хотя кое-какие крупицы информации из вороха вываленной на меня терминологии я извлечь смог. К примеру, понял, откуда взялся Охотник.
Никто из разумных не может управлять одновременно несколькими телами. Данный факт был доказан многие сотни лет назад ушастыми экспериментаторами. Даже после специальных тренировок у подопытных появлялись лишь небольшие подвижки в синхронном использовании связанных магией организмов, а о качественном управлении ими не могло быть и речи. Так уж устроены мозги людей, эльфов или представителей иных рас. Когда сознание гуляет по чужим телам, оно теряет контроль над собственным, и максимум, на что способно – удерживать безвольный 'сосуд' в одном положении. В этом я и сам имел возможность убедиться, когда позволял Дару управлять собой или когда отправлялся в хвостатую тушку подруги.
