столько времени сэкономили бы! Убрав нож, я заявил во всеуслышанье:
– Вот и договорились. А теперь встань с меня, сделай милость!
Командир одним рывком поднялся, заехав пластинами доспеха мне по ребрам. Мечники было дернулись, но Мишет небрежным взмахом кисти остановил их, ощупал свою шею, задумчиво посмотрел на окровавленные пальцы и перевел взгляд на меня. Демонстративно вложив стилет в наруч (все равно достать его – секундное дело!), я протянул ему руку. Прекрасно понимая, что стражник может использовать мое неудобное положение и предпринять отчаянную попытку устранить мишень, уже который раз выскальзывающую из его пальцев.
Но командир в ответ протянул свою и помог мне встать, продемонстрировав своим людям, что заключенное между нами перемирие – не фикция.
Глава 27
Раздача слонов и пряников
Учитывая частые игры Мишета с законом, стражником он являлся неважным. Но командиром, похоже, был неплохим, поскольку первым делом кинулся осматривать пострадавших членов своего отряда. Рана арбалетчика, несмотря на сильное кровотечение, была пустяковой – мой стилет разрезал лишь мягкие ткани. Пара глотков из фляжки, порошок из небольшой баночки – и даже перевязка не потребовалась. С магом вышло сложнее. Приходить в себя он не спешил. Тряска, дерганье за уши и удары по щекам ничего не дали, нашатыря ни у кого из стражников не оказалось, а прекрасно зарекомендовавшим себя камишем мы и не подумали делиться. С интересом понаблюдав за бесплодными попытками привести в чувство 'спящую красавицу', Ушастик все же сжалился и сообщил командиру, что через час одаренный должен очнуться сам.
Мишет поверил Дару, оставил мужика в покое и занялся более важным делом – придумыванием грамотной и правдоподобной версии развития событий. С моей помощью стражник управился минут за пять, после чего натюрморт пришлось чуточку подрихтовать – перетащить дохлую троицу поближе к остальным и оставить рядом с телами разряженный негатор. С прочим было решено не заморачиваться – все равно дежуривший в эту десятицу дознаватель загодя пообещал свояку-командиру написать то, что ему будет нужно.
Думаете, сразу после этого мы дружною толпою двинули к начальнику гарнизона? А вот и нет! Управившись с телами, стражники всем составом принялись заучивать свежевыдуманную 'легенду'. Дословно, как стихотворение в школе. Смысла я в этом не видел, но Мишет пояснил, что осмотр места происшествия обычно производит один дознаватель, а опросы свидетелей с участниками события – другой, и противоречий между их отчетами лучше не допускать. Мне же с нелюдями, на память никогда не жаловавшимся, пришлось подождать.
Время мы зря не теряли и пока вояки шевелили извилинами, успели обшарить карманы мертвецов. Добыча вышла пустяковой – около трех золотых мелочью и пара колец с цепочкой, поэтому мы плюнули и умыкнули еще пяток кинжалов с красивыми рукоятями и пару арбалетов с запасом болтов. Мишет заметил, как мы прячем в сумки воровской арсенал, но ничего не сказал. Только посмотрел неодобрительно и устроил подчиненным блиц-опрос. А убедившись, что те, даже будучи разбуженными посреди ночи, без запинки оттарабанят правильную версию происшедшего, приказал половине отряда остаться сторожить мертвецов с магом (последнему сразу по пробуждению следовало объяснить новую политику партии). Остальным выпала роль наших сопровождающих.
Уже на ходу командир попытался объяснить нелюдям, как им следует вести себя перед его начальством, но Вика и без подсказок собралась играть роль истеричной неуравновешенной стервы, Дар просто пообещал Мишету, что не разочарует, а рыжую я попросил придерживаться одной линии – в самом начале схватки страшно перепугалась, упала на камни, закрыла голову руками и ничего не видела. Думаю, этого будет достаточно даже самому недоверчивому дознавателю.
Дальше шагали в молчании. Стражников на разговоры не тянуло, а мое любопытство, испуганное внезапно навалившейся усталостью, подавать голос не спешило. Всю дорогу, машинально переставляя ватные конечности, я размышлял, каким образом, лишившись рассудка во время слияния, смог его вернуть, и откуда появился тот 'Охотник', управлявший нашими с Муркой телами.
За исход дела я особо не переживал. Смысла не было. В данный момент Мишету выгоднее играть на нашей стороне, а при его активной поддержке нас даже для разбирательства задерживать не станут. И вообще, эта стычка со стражей в конечном счете сыграла нам на руку – если раньше ситуацию с мертвыми ворами власти еще могли трактовать двояко, то сейчас у нас появился надежный защитник, который в лепешку расшибется, но выбьет себе лавры героя. Одним словом – повезло. Впрочем, как обычно.
Кабинет начальника гарнизона находился в здании городской администрации. Почему не в казармах, расположенных на окраине – не знаю, но догадываюсь, что начальник, как и любой другой человек его положения, очень любил тишину и комфорт, которых было не найти рядом с солдатней. Благодаря Мишету нам не пришлось объяснять дежурным цель визита, не пришлось искать нужный кабинет среди похожих дверей без табличек… Да что там! Нас даже разоружиться никто не попросил!
Когда мы всей толпой ввалились в приемную, там сразу стало тесно. Небрежным кивком поприветствовав секретаря, командир велел нам подождать и в гордом одиночестве отправился на доклад к шефу. А пока остальные развлекались, наводя страх на прикинувшуюся ветошью канцелярскую крысу, я прислонился к стеночке и обратился в слух. Щели между дверью и косяком имелись, так что слышимость была отличной. Если бы еще арбалетчик под ухом не сопел…
Мишет сыпал казенными фразами, от придуманной нами версии не отходил, но добавил в нее несколько новых деталей, отчего картина заиграла яркими красками. По его словам, 'проверка оперативной информации о готовящемся нападении на владельцев эксклюзивного оружия гномьего производства, полученной от надежного осведомителя, закончилась схваткой с хорошо подготовленным отрядом воровской гильдии'. А я-то гадал, как ему удастся объяснить свое своевременное появление!
Коротко изложив действия своего отряда в стычке, командир заметил, что потерь удалось избежать лишь благодаря поддержке его знакомого мага, который в свой законный выходной согласился подстраховать Мишета. О том, что половина мертвецов погибла от клыков и когтей Мурки, Мишет не упомянул, вскользь заметив, что 'потерпевшие' внесли посильный вклад в противодействие 'мелкоуголовным элементам'. Напоследок предупредив начальника о дурной славе 'темной' и угрозах Дара 'связаться с сородичами, чтобы с их помощью снова навести в городе порядок', командир сообщил, что мы ожидаем за дверью.
В следующую секунду я едва не заржал, поскольку шеф Мишета открытым текстом поинтересовался, за каким хругом он притащил нас сюда, а не доставил прямиком в острог и не закрыл в камере до выяснения обстоятельств. Но командир не оплошал, невозмутимо ответив, что для решения таких вопросов его полномочий явно недостаточно. Переварив доклад, начальник скупо поблагодарил ретивого стражника за службу и вышел знакомиться с 'потерпевшими' самолично.
Что сказать, нелюди спектакль отыграли, как по нотам. Думаю, сам Станиславский со слезами на глазах рукоплескал бы им и кричал: 'Верю!'. Я с Лисенком и кошками участия в нем не принимали, изображая декорации на заднем плане, публика же в лице начальника гарнизона и его секретаря пришла в полный восторг. Последний отчаянно пытался вжаться в свое креслице, а первый, дождавшись, пока крайне эмоционально выражавшая свое возмущение незаконным задержанием орчанка сделает паузу, вежливо попросил нас потратить еще несколько драгоценных минут и ответить на пару вопросов его дознавателей.
– Да-да, конечно! – опередил я раскрывшую рот супругу. – Мы согласны.
Поглядев на меня с благодарностью, начальник приказал Мишету и его людям взять дежурную оперативную бригаду и отправиться обратно на место происшествия, а сам развил бурную деятельность. Не прошло и десяти минут, как нас препроводили в острог, развели по разным комнатам, каждому выдали по дознавателю (и откуда их столько взяли?) и заставили в подробностях описать все случившееся. Мне достался старый знакомый – Лихтош, которому я обрадовался, как родному, натянул проверенную временем
