– А разве метки клятвы окружающим окажется недостаточно, чтобы догадаться об этом? – иронично переспросил Ушастик.
– А кто говорил, что она уже ни на что не влияет? Так не лучше ли ее вообще удалить, чтобы не привлекать внимание посторонних? – с не меньшей иронией парировал я, однако поспешил добавить: – Нет, если тебе мешает представиться какой-то эльфийский обычай, или ты предпочитаешь откликаться на Ушастика, я не буду настаивать.
Эльф невесело усмехнулся:
– Судя по тебе, на севере ничего не знают о нас.
После небольшой паузы Ушастик соизволил объяснить, что татуировку с запястья лучше не удалять. Хотя там почти не осталось рабочих элементов, эльф не мог поручиться, что ее ликвидация не повлияет на качество установившейся связи. В его королевстве избавляться от меток было вообще не принято, так как они являлись своеобразным опознавательным знаком определенных школ мастерства. И даже по завершению обучения ученики продолжали носить отслужившие свое татушки. В качестве подтверждения своего ранга и наглядной демонстрации имени наставника.
С именами была другая петрушка. Ушастые относились к ним довольно трепетно и имели несколько, для различных случаев. К примеру, у всех эльфов есть короткое уменьшительно-ласкательное прозвище, которое может называться только в кругу семьи, есть простое имя для друзей/коллег/хороших знакомых, употребляемое чаще всего, и есть официальное имя, в которое обязательно входит название рода и титул (если имеется). Последнее используется при заключении контрактов, магических клятв, во время посещения разного рода церемоний и так далее. А в том случае, когда эльфу необходимо отправиться за пределы королевства, глава рода дает ему еще одно имя, которым он будет пользоваться при общении с чужаками. Вся закавыка в том, что моему Ушастику 'загран-имя' никто не выдал.
– А почему? – сразу поинтересовался я.
– Тебя это не касается, – твердо ответил эльф.
– Ладно, потом расскажешь, – пожал плечами я и констатировал: – Значит, ты не против, если я стану называть тебя Ушастиком?
Подумав секунду, найденыш сказал:
– Нет. Но наедине можешь называть меня Даритом.
– Как-как? Дарит? – я не смог сдержать улыбку. Увидев ее, эльф нахмурился:
– Что тебя развеселило?
Ну да, он мне свое 'дружеское' имя назвал, а я тут потешаюсь!
– Да так, ничего. Просто я отчего-то думал, что все эльфийские имена обязательно должны заканчиваться на 'эль'… Ладно, отдыхай, я скоро вернусь!
Покинув общество эльфа, я спустился по лестнице, оставил на кухне посуду и выбрался на улицу, не прекращая улыбался, словно идиот. Хотя, почему 'словно'? Им я, по сути, и являлся, поскольку весь день совершал поступки, на которые, находясь в здравом уме, однозначно не решился бы. Печально это осознавать, но моя крыша капитально потекла. И причин этому можно найти массу – накопленная в теле сила оказала негативное воздействие на работу мозга, долгие походы по Проклятым землям с их аномальной энергетикой повлияли на мышление, постоянный риск и каждодневная нервотрепка ослабили мою нервную систему…
Продолжать можно долго, а итог остается тем же – я сошел с ума. Здесь уместно было бы добавить: 'какая досада!', вот только этот факт нисколько меня не огорчал (что косвенно подтверждало диагноз). Ведь благодаря своему сумасшествию я не только умудрился в очередной раз выжить, но и получить себе учителя, напарника и компаньона в одном лице, которому могу, пусть не всецело, но доверять. И выходит, мой план, ранее являвшийся просто авантюрным, теперь можно считать гениальным. А все гении – психи, это общепризнанный факт, поэтому расстраиваться незачем.
Вспомнив о том, как эльф излагал свою трактовку моих поступков, я рассмеялся, распугав бегавших по камням улицы крыс. Вот, что называется, сам себя перехитрил. Привык везде искать сложные решения и в банальной ситуации не смог обнаружить простого объяснения. Хотя, кто в этом мире смог бы предположить, что человек будет спасать эльфа только для того, чтобы предложить ему работу? Смех, да и только! Это только в книжках так бывает… и со мной. Но мне простительно, с таким-то прозвищем.
Я направился в дома, где находились запасы шмоток, не особо поврежденных временем, решив сначала разобраться с одеждой. Близился вечер, и на улицах стали появляться твари, как привычные собаки, обезьяны, так и свикты, давки и фурксы, видимо, расплодившиеся после резкого уменьшения численности зомби и блохастых. Периодически мне приходилось доставать саблю, чтобы прикончить очередную мелкую зверюгу. Наведавшись в несколько домов, я отобрал среди уцелевшей одежды тройку штанов, пару комплектов белья и несколько рубашек, которые должны были подойти Дариту, после чего потопал обратно.
Подойдя к логову, я заметил, что рядом с ним крутятся две собаки, не решавшиеся зайти, а крышу дома внимательно изучает обезьяна. Кроме того, по улице сновали несколько десятков крупных крыс, а из темного угла на меня выскочил колобок. Я успел уклониться и шарообразная тварь ударилась об тюк одежды, дав мне возможность выхватить клинок. Мои разборки с колобком привлекли внимание собак. Блохастые подбежали и попытались вцепиться в шею, но организованно лишились голов, оставив на прощание только пару царапин. А макаку я прикончил удачным броском ножа в тот момент, когда она спрыгнула с крыши и повисла на ставнях, собираясь забраться в окно.
– Чувствую, ночка будет веселой, – пробормотал я, понимая: раз твари осмелели, защищавший меня запах пантеры успел выветриться.
Войдя в комнату, я обнаружил эльфа бодрствующим и готовым к схватке. Рядом с ним на диване лежали обнаженные клинки, а на талии красовался пояс с кинжалом. Кинув Дариту найденные шмотки, я сказал:
– Держи. Должны прийтись впору.
Подойдя к окну, я выглянул на улицу и тяжело вздохнул, увидев нескольких собак, семенивших сюда.
– И это ты считаешь приличной одеждой? – возмутился Ушастик.
– Лучшего не нашел, – огрызнулся я. – И вообще, если ты забыл, мы на Проклятых землях, а здесь одежных лавок нет. Носи, что дают, и не привередничай!
– Ученик, обращайся ко мне с должным почтением!
– Тогда у меня к тебе будет аналогичное требование! – парировал я, повернувшись к эльфу.
Судя по лицу, он уже отошел от недавнего потрясения и теперь отчаянно желал на ком-нибудь сорвать злость. А так как других кандидатов поблизости не наблюдалось, роль громоотвода была уготована мне.
– Мне напомнить, что я могу наградить тебя болью? – холодно поинтересовался Дарит.
– Мне напомнить, кто лечил твои раны? – с иронией отозвался я.
Ушастик стиснул зубы и отвернулся, принявшись с брезгливостью рассматривать принесенную одежду, а затем, выбрав штаны, присел на диван и принялся стаскивать с ног сапоги. Меня такая победа не удовлетворила, я желал добить поверженного противника, раз и навсегда избавившись от подобных поползновений, а потому невинно поинтересовался.
– Ты случайно поблагодарить меня не хочешь? Я же старался, полгорода оббегал в поисках подходящих тряпок, – не дождавшись ответа, я добавил: – Знаешь, это уже становится странным. Не просветишь меня, эльфы говорят кому-нибудь 'спасибо'? Нет, я знаю, что такое слово в вашем языке имеется, просто хотел уточнить – оно вообще используется?
– Послала же Мать ученичка! – зло буркнул Дарит, бросая на пол второй сапог.
– Послала же Мать учителя! – протянул я, растянув губы до ушей.
– Знал бы, что ты – не маг, убил бы сразу!
– Такая же фигня! – усмехнулся я, вспомнив известный анекдот.
Эльф уставился на меня и прямо спросил:
– И чего ты добиваешься? Намерен разозлить меня до такой степени, что я забуду о своем желании жить и прикончу тебя?
Я стер с лица улыбку и серьезно заявил:
