– Плохо! – констатировал я. – И когда ты восстановишься?
– Дня через четыре, не раньше.
– Ладно, тогда к тракту не идем. Возвращаемся с чешуей в город, ночуем и двигаем к мосту. Переходим реку и кружным путем топаем в Ирхон, стараясь никому не попасться на глаза. Там сдаем всю добычу и делаем ноги из приграничья куда-нибудь поближе к столице, а дальше живем себе припеваючи на те деньги, которые будет приносить открытая мною мастерская… или фабрика, с этим я рассчитываю определиться на месте. Возражений нет?
– Есть. Где в твоем плане место для обучения?
– Как только осядем на одном месте, ты начнешь меня тренировать. Можно, конечно, и по дороге регулярно выделять по часику в день, но я сомневаюсь, что такие занятия принесут результаты. Скорее всего, только задержат передвижение, но если ты настаиваешь…
– Постой, а как ты вообще представляешь себе процесс обучения? – прервал меня Дарит.
– Ну, ты станешь демонстрировать мне какие-то приемы работы с оружием, затем контролировать, как я их отрабатываю, после усвоения определенного комплекса умений наверняка нужны будут спарринги… – поглядев на улыбавшегося эльфа, я спросил: – Что не так?
– Все! – отрезал Ушастик. – Может быть, то, что ты мне описал, свойственно процессу обучения в Империи, но в нашем королевстве навыки лесного стража формируются иначе. Для начала твоему телу нужно стать крепким, сильным, и в то же время приобрести гибкость. Для этого понадобятся множество алхимических зелий, большинство компонентов которых, я не сомневаюсь, достать вдали от приграничья будет очень сложно. После необходимой трансформации мышц, связок и сухожилий нужно будет обеспечить грамотное овладение навыками рукопашного боя, а также передачу навыков работы с холодным оружием, причем, по возможности, без свидетелей – ты же не хочешь неприятностей с моими сородичами? После этого наступит черед овладения навыками скрытного передвижения, умения чтения следов, повышения скорости реакции, улучшение возможностей органов чувств и многого другого, для чего потребуется нечто вроде тренировочного полигона. По завершению…
– А сколько вообще мне придется у тебя учиться? – не выдержал я перечисления всех дисциплин, которые входят в понятие 'умения лесного стража'.
– Обычный эльф постигает эту науку в среднем за двенадцать лет. Тебе, полагаю, потребуется не меньше двадцати.
– Песец! – выдохнул я. – А когда-то мне говорили, что стать хорошим мечником можно за год.
– Не спорю. Но уровень имперского мечника сильно отличается от мастерства лесного стража, и тебе придется самому в этом убедиться.
Я почесал в затылке:
– Ладно, у тебя есть какие-нибудь предложения?
– Да. Остаться в приграничье, найти какую-нибудь опустевшую деревеньку неподалеку от первого пояса, или купить дом в обитаемой, после чего уделить все время занятиям. Думаю, через полгода твое тело успеет измениться, надобность в приготовлении эликсиров отпадет, и мы сможем переселиться куда- нибудь в лес, где начнем основную часть работы…
– Пока достаточно, – прервал я эльфа, опасаясь, что он станет подробно расписывать планы моих тренировок на ближайшие два десятилетия. – В общем и целом я с планом согласен, детали будем уточнять по ходу действия, а сейчас давай спать, если не возражаешь.
Ушастик не возражал. Тщательно заперев ставни, я закрыл дверь, для гарантии вбив в косяк один из ножей, и улегся на пол, положив под голову рюкзак. В другую комнату я идти не хотел, опасаясь ночных гостей, а из всех эта была наиболее надежной. Эльф с комфортом разлегся на диване, положив рядом с собой мечи и потушив светлячок.
– Спокойной ночи! – пожелал я учителю, в компании с которым мне придется провести следующие двадцать лет. Ответа, как водится, не дождался, и ехидно заметил: – Знаешь, многие воспитанные люди перед тем, как заснуть, желают друг другу крепких, приятных или даже сладких снов, некоторые просто говорят 'спокойной ночи'. Думаю, пока ты на имперской территории, стоит повнимательнее относиться к обычаям ее обитателей. Итак, попробуем еще разок? Спокойной ночи, Дарит!
– Спокойной ночи, Ник!
Язвительности в тоне Ушастика хватило бы на пятерых, но я довольно улыбнулся – процесс приручения пошел.
Выспаться в эту ночь нам так и не удалось. Спустя несколько часов из великолепного сна, явственно попахивавшего порнографией, меня выдернуло глухое рычание, раздавшееся за дверью. Судя по всему, оно принадлежало собаке, поэтому я лишь повернулся на другой бок и постарался поймать ускользавшее сновидение. Рычание повторилось, а спустя некоторое время сменилось царапаньем. Я только усмехнулся – дверь была слишком крепкой, чтобы собачьи когти могли проделать в ней дырку.
Видимо, тварь в коридоре тоже это сообразила, поскольку вскоре сменила тактику, и мешавшая добраться к добыче дубовая перегородка содрогнулась от могучего удара. За ним последовал еще один и еще… После десятого я неприятно удивился собачьему упорству и понял, что тварь сама не успокоится, пока не снесет дверь с петель. Или не вырвет ее из стены вместе с косяком, что более вероятно. Помянув незлым тихим словом родню блохастой, я поднялся и достал саблю. Прикинул область удара, соотнес время, необходимое твари для разгона, а затем вонзил клинок в резные доски.
Сабля пробила дверь насквозь, войдя в нее по самую рукоять (в этом я не сомневался – паучки на стали были заряжены на полную катушку), а выполняющая очередной бросок псина не успела отреагировать на появившееся из препятствия лезвие и нанизалась на него всей своей массой. Правда, не очень удачно, и потому сдохла не сразу, а принялась громко скулить от боли. Выдернув клинок, я отыскал в темноте какую-то тряпку, вытер кровь, засунул саблю в ножны и снова улегся на пол. Но заснуть так и не смог – скулеж раненой собаки царапал нервы, словно пенопласт по стеклу. Пришлось снова вставать, открывать дверь и добивать раненую тварь.
Прервав страдания псины, я понял, что напрасно покинул надежное убежище – из темноты на меня накинулись колобки. Много, не меньше десятка. Недоумевая, откуда их столько набежало и почему они не удосужились добить раненую собаку, я рубил, пинал, отрывал от своей одежды надоедливых тварей, чувствуя, как их острые зубы впиваются в мое тело. Прикончив пятерых, я решил позорно капитулировать, прошмыгнул в комнату и захлопнул дверь, спасаясь от подошедшего к неприятелю подкрепления. Наощупь добив еще двух, вцепившихся в ноги, я зажмурился от яркого света, больно резанувшего по глазам, а проморгавшись, увидел эльфа с мечами в руках и валявшиеся на полу перед ним окровавленные части шарообразных тварей.
– И зачем тебе понадобилось выходить? – иронично полюбопытствовал Дарит.
– За надом! – буркнул я на русском и принялся осматривать места укусов.
Одежде в который раз не повезло, но в остальном все было не так плохо. Потратив немного воды, я промыл ранки и не пожалел сита, чтобы даже шрамов на коже не осталось. Критически оглядев то, что осталось от штанов, я швырнул это тряпье в угол и надел одни из тех, что забраковал Дарит. Не фонтан, конечно, но хотя бы голым задом щеголять не буду. Снова вонзив нож в косяк, я хотел было сказать эльфу, что светлячок уже можно выключать, но обнаружил, что Ушастик внимательно уставился на окно.
В следующую секунду кто-то большой и сильный попытался открыть ставни. Проржавевшие щеколды не смогли долго сопротивляться напору неизвестной твари, они начали сгибаться и выворачиваться из прогнившего дерева. Вскоре в образовавшейся щели появились когтистые пальцы, которые подцепили одну створку и рванули ее, с хрустом вырывая из петель. Спустя миг в оконном проеме появилась огромная обезьяна, каких я никогда раньше не встречал, она с громким рыком прыгнула на Дарита, рассчитывая вцепиться в его шею. Эльф не сплоховал, он одним грациозным движением скользнул в сторону и разрубил пролетавшую тварь на куски. Как именно, я даже не понял – скорость нанесения ударов была фантастической, и я не мог уследить за мельканием его клинков.
Не успела превращенная в груду мяса обезьяна шлепнуться на пол, как в комнату запрыгнула еще одна, меньших размеров. И тоже метнулась к Дариту, не обратив на меня никакого внимания. В этот раз эльф ограничился одним точным ударом, снесшим уродливую башку твари, и сам метнулся к окну, где нарисовались еще две макаки. Они были уничтожены так же быстро, рухнув на улицу, но, как оказалось, являлись всего лишь разведотрядом наступавшей армии. За ними последовали сразу трое мартышек,
