столкнуться с ним в коридоре. Но, насколько я знаю, все двери квартир на втором этаже заперты, а сквозь них это существо ходить не умеет.
– Хорошо, – согласился Виктор, кивая. – Тогда пойдем. Меня интересует девятый этаж.
Скрипнула дверь, и инсайдеры вышли на лестничную площадку первого этажа. Обычный подъезд, если не считать того, что от площадки до выхода на улицу воздух мерцает, словно нагретый. «Хлопушка» уютно расположилась, поджидая гостей. По опыту Куликов знал, что такая же ситуация и во всех квартирах первого этажа. Как же она не засела возле лифта?
Ниндзя пошел по ступеням вверх, оставляя похожие на лодочки следы. Интересно, каково ему ходить в его мокасинах по руинам домов? На них же толстой подошвы нет, он должен каждый камень стопой ощущать. Впрочем, может, в этом как раз и дело?
Иван последовал совету азиата и уже убрал пистолет в кобуру на поясе, расстегнул плащ-палатку. Посмотрел на Куликова, впервые за весь путь произнес:
– Не веришь, что тут безопасно?
– Не верю, что в Медузе есть такое понятие. Я даже дома, в школе, с оружием сплю. Береженого Бог бережет. Пойдем, не стоит отставать.
Второй этаж Виктор почти пробежал, толкая перед собой Ивана, мельком отметил, что двери в квартиры действительно закрыты. Поднялись еще на один пролет. Тут Иван затормозил, изумленно охнув. Виктор выглянул из-за его спины и обомлел.
Ниндзя стоял на площадке третьего этажа, а вокруг него кружили бабочки.
– Какого черта? – выдохнул Виктор, обошел замершего с глупой улыбкой Ивана и остановился в нерешительности у последней лестницы. – Они настоящие?
Азиат неопределенно пожал плечами.
Бабочки были крупные, похожие на махаонов. Салатового цвета, оранжевые, бирюзовые, розовые, их было не меньше сотни. Они сидели на стенах, перебирая маленькими ножками, ползали по дверям, садились на плечи Ниндзя. Куликов попробовал поймать одну, но та в ладони тут же превратилась в пыль.
«Там, где бабочки, безопасно», – вспомнились Виктору слова Торпеды. Так вот о чем он говорил. Что же, он тут бывал? Или бабочки встречаются и еще где?
– Идем, не бойтесь, – позвал застывших в изумлении товарищей Ниндзя. – Теперь осталось только подниматься, сюрпризов больше не будет.
На девятый этаж поднялись споро, так быстро Куликов давно по лестницам не бегал. Все больше боком да полушагом. А тут пришлось не отставать за товарищами, которые прыгали через ступеньки.
Оказавшись на площадке, отдышались. Виктор поправил съехавшую амуницию, одернул куртку. Поднял глаза, пытаясь определить нужную квартиру.
– Тебе сюда, – Ниндзя остановился возле одной из дверей, постучал пальцем по дерматиновому покрытию бордового цвета.
Виктор хмыкнул, подошел к указанной квартире. Потянулся было к ручке, но в последний момент обернулся к Ниндзя и спросил:
– Что там?
Азиат, в свойственной ему манере, просто взялся за ручку и открыл дверь.
Лицо Куликова осветил яркий солнечный свет.
Глава 22
Девушка отошла от окна, за которым бурлила городская жизнь, взяла со стола книгу и забралась с ногами в кресло. Раскрыла, углубилась в чтение.
На стоящего рядом Куликова она не обратила ровным счетом никакого внимания.
Девушка была рыжей, с торчащими в разные стороны косичками. Одетая в широкий комбинезон, в котором ее тонкая фигура утопала, и футболку с каким-то логотипом на груди. Задорно вздернутый нос, веснушки, большие грустные глаза серого цвета.
Красивая.
– Она нас не видит? – спросил Виктор у Ниндзя.
– Нет. Мы с ней не совпадаем по времени, – ответил азиат.
– Это как?
– Иван, – Ниндзя повернулся к застывшему у окна лысому. – Что ты видишь за окном?
– Город. Люди ходят, мамы с детьми гуляют, – начал перечислять Иван. – Машины ездят. Напротив дома продуктовый, много пенсионеров.
– Я это видел, – кивнул Виктор. – Очень странно и интересно. Могу сделать предположение, что за окном, скорее всего, тот день, когда произошла катастрофа. Так сказать, до взрыва.
– Я тоже так думаю, – согласился Ниндзя, указывая на настенный календарь с котятами. – Видимо, она навсегда застряла в том дне. Проживает его снова и снова.
– Может, это что-то типа проекции? – вставил Иван. – Как фильм записанный? Медуза просто воспроизводит его нам.
Ниндзя покачал головой, подошел к девушке:
– Когда я был последний раз, она читала другую книгу. И одета была по-другому. И вещи иначе были разложены в комнате.
– М-да, – протянул Куликов, любуюсь девушкой. – Жаль ее.
Он вытянул руку и попытался коснуться щеки незнакомки, но рука провалилась в пустоту, словно сквозь дым прошла.
– А у меня получилось, – Иван крутил в руках заколку, которую девушка оставила на окне.
– Не понял, – удивился Виктор.
– Объекты, которые взаимодействуют с ней, как и она сама, нематериальны, – пояснил азиат. – Насколько я понимаю, вещи существуют и в ее мире, и в нашем. Но как только она их касается, они проваливаются только в ее время. Отпускает – появляются в нашем.
– Как-то хитро все это, – вставляет Иван.
– Угу, – поддакивает Виктор. – Чего только в Медузе не увидишь.
Он поднялся, прошелся по квартире, задевая винтовкой углы. Две небольшие комнаты, кухня, ванная, туалет. Простенькая мебель, недорогая отделка. На стенах висят фотографии в рамках, но это в основном черно-белые виды городов, выполненные в хорошем качестве. Один портрет Виктор все же нашел. Возле кровати, на журнальном столике, стояла небольшая фотография мужчины в годах, одетого в белый медицинский халат. Мужчина улыбался в камеру, держал в руках раскрытую для чтения папку. Он не позировал, просто был рад видеть фотографа. А еще его лицо имело схожие черты с лицом девушки. Отец?
Куликов отошел от аккуратно заправленной постели, остановился возле тяжелого книжного шкафа. Что тут у нас? Классика, много справочников и словарей, какие-то технические книги по физике и прикладной математике. О, рядом висят книжные полки. Книги, не влезшие в шкаф, хранились тут, и это была совсем иная литература – художественные книги современников, немного фантастики, немного философии, немного приключений, детективов. Совсем мало женского чтива, совсем нет книг по домашнему хозяйству и кулинарии.
Девушка продолжала читать, и было видно, что занятие это ей несколько надоело, она листала страницы без особенного интереса. Наконец, отложив чтиво, поднялась, прошла сквозь не успевшего отойти в сторону Ивана и скрылась на кухне.
– Ух ты, – ошалело выдохнул Иван. – Я испугался.
Ниндзя подошел, перегнулся через диван и включил ночник. В квартире, в которой не могло быть электричества, вспыхнула лампочка.
– Свет из этого окна – единственный ориентир, видимый из Янтарных Полей, – пояснил он. – Поэтому и назвали Маяком. Ну, я удовлетворил твое любопытство, Кот?
Виктору нечего было возразить, он лишь потрясенно развел руками.
– Тогда пойдем, у меня сегодня еще пара дел запланирована, – хлопнул в ладоши Ниндзя. – Если захотите, вернетесь потом, дорогу запомнили. Только я вам советую никому не рассказывать про все это. Не хочу, чтобы тут устроили схрон какие-нибудь мародеры или бандиты.
