— Скажи, к Жозефу, который живет в твоем замке, ты тоже относишься, как к пустому месту?
Хуан демонстративно приступил к обеду.
— Очень вкусный бифштекс, — заметил он, ловко орудуя ножом и вилкой. — Жаль, ты не можешь попробовать… что касается твоего вопроса, то с Жозефом все гораздо проще. Он не изображает моего сына.
— То есть ты действительно не считаешь нас своими сыновьями? — немного печально уточнил Николя.
— Не считаю, конечно. Мои сыновья мертвы. В конце концов, если так рассуждать, то и Влада с Костей мне придется усыновить.
— Ладно, мне тоже давно не нужен отец, — криво улыбнулся Николя. — Я пришел с просьбой.
— Нисколько не сомневаюсь. Ко мне все приходят с просьбами.
— Это не такая просьба, — возразил собеседник. — Я не за себя прошу, а за Влада.
— Влада? — свел брови Хуан. — При чем тут он?
— С ним что-то произошло… только что. Он… он умирает.
Хуан вздохнул, почти не удивившись. Этого стоило ожидать…
— Умирает? — устало осведомился он. — Опять? Откуда ты знаешь?
— Мы с ним связаны, — пояснил Николя. — И я часто, почти всегда, чувствую, что с ним происходит.
Хуан отодвинул тарелку с почти нетронутым бифштексом и задумчиво забарабанил пальцами по гладкой столешнице.
— Я оставил их с Костей всего на пару часов! — с досадой пожаловался он. — Что за бедовые парни!
— Так ты поможешь? — поторопил Николя.
— Если это в моих силах. Я не всемогущ, как многие ошибочно полагают… А почему ты просишь за Влада, могу я поинтересоваться?
Николя усмехнулся, зеленые глаза полыхнули ярким пламенем:
— Из дружеских побуждений. Влад тоже мне помог.
— А может, дело в чувстве самосохранения? Если погибнет Влад, придет конец и твоей полужизни.
— Это тоже решающий фактор, — ехидно согласился Николя. — Но отнюдь не единственный.
Влад никогда еще не чувствовал себя настолько беспомощным. Попытался шевельнуться — и не смог. Сделал осторожный вдох — и снова неудачно. Воздух словно превратился в липкий и раскаленный клейстер, и дышать подобным месивом казалось невозможным. А ведь это были последние глотки жизни — и, по идее, самые сладкие…
Нет, это невыносимо! Глупо умирать вот так — даже не попытавшись защититься! Хотя… какие у него шансы против опытного мага?!
Парень в красках представил себе сцену собственной смерти. Хозяин смотрит ему в глаза, и на губах его играет насмешливая улыбка. Он шепчет заклятие, и его жертва падает, как подкошенная… Костя с ужасом глядит на бездыханное тело своего друга и понимает, что бессилен помочь. А потом Хозяин произносит другие слова — и Костя превращается в безвольного и покорного донора, а события последних часов полностью стираются из его памяти.
Однако в реальности всё произошло совсем иначе.
Сначала раздался голос — властный, уверенный, злой:
— Влад, Костя, в сторону, быстро!
Влад хотел было сказать, что не может подчиниться при всем желании, но не успел: его с силой толкнули, и он, пролетев полкомнаты, приземлился в дальнем углу. Сверху его придавило чье-то тяжелое тело, а возле уха раздался хриплый Костин шепот:
— Спасены, спасены…
Кое-как приняв сидячее положение, Влад обхватил ладонями раскалывающуюся голову. Черт, почему ему так плохо?! Ведь он сейчас не может испытывать боль? Или может?
— Я ничего не понимаю… — сипло выдавил Влад. — Боже, как паршиво…
И все-таки, несмотря на ужасное самочувствие, возможность двигаться была упоительной.
Рядом закопошился Костя — тоже встрепанный, с лихорадочно горящими глазами и взлохмаченной шевелюрой. Тронув Влада за локоть, он с жаром произнес:
— Гляди, гляди! Это небывалое зрелище!
Влад неохотно посмотрел в указанном направлении и буквально онемел — на сей раз без постороннего вмешательства, просто от ошеломления.
Они стояли друг против друга: одного роста, худощавые, в одинаковых черных плащах и с одинаковыми гладкими прическами… Выразительные лица противников были похожими, как две капли воды, — только одно казалось молодым, а другое могло бы принадлежать человеку за сорок — или ближе к пятидесяти.
В черных глазах мужчин пылала ненависть.
— Ты, как всегда, не вовремя, — сказал тот, что помоложе.
Его зрелая копия (или, скорее, оригинал) ответила тем же голосом и с теми же язвительными интонациями:
— Полагаю, я именно вовремя. И опять-таки, как всегда. Думаю, Влад и Костя со мной согласны.
— О да… — пробормотал Костя. Влад нервно усмехнулся.
Молодой бросил на них беглый презрительный взгляд.
— Тебе не надоело возиться с этими двумя ничтожествами? — надменно поинтересовался он. — Ты им уже как нянька.
Собеседник пожал плечами:
— Возможно, и надоело. Но не могу же я их бросить в беде.
— Почему? Можешь, — холодно возразил мужчина. — С легкостью.
Ребята встревожено переглянулись. Вот будет «здорово», если два колдуна ополчатся против них! Хозяин и Хуан — милая парочка! И опасная.
— Я обдумаю твои слова, — спокойно произнес Хуан. — Но после.
Хозяин иронично покачал головой:
— Ты не всегда был таким. Ты изменился.
— О, да! — желчно процедил Хуан. — Я был другим. Я был лучше. У меня были сыновья. Была жена.
— Не я убил твоих сыновей, — равнодушно напомнил его двойник.
— Но ты косвенно виноват в смерти моей Дианы.
— Ты имеешь в виду этого фантома? — любезно уточнил Хозяин.
Хуан сузил глаза, крылья его орлиного носа затрепетали. Казалось, маг с трудом держит себя в руках.
— Ее зовут Диана. И она уже не была фантомом, когда погибла.
Костя нагнулся к Владу и нервозно, одними губами, шепнул:
— Грядут гром и молния…
Влад был того же мнения. Он успел хорошо изучить Хуана, и теперь мог с уверенность сказать, что тот обозлен до предела.
— Да, ее зовут Диана, — повторил Хозяин. — И я косвенно виноват в ее гибели. Ты за это меня ненавидишь?
— В частности, — кивнул Хуан. — Однако ненавидеть тебя я начал гораздо раньше.
— За что же? — поднял черные брови мертвый колдун.
— За то, что ты разрушил нашу с Дианой жизнь. Вмешался в нее. Мы создали свой мирок… и не ждали гостей.
— Ах, как романтично! — с издевкой произнес древний маг. — Хорошо, пусть так. Но почему я ненавижу тебя?
